– Нашли машину на трассе. Салон пуст, вещи разбросаны. В машине что-то искали.
– Наркоту.
– Думаете?
– Что ж еще? С кем-то деньги не поделили или рынок сбыта. Их проследили и хлопнули.
– А причем вы?
– Свели счеты. Натравили полицию. Вы пришли ко мне в дом, говорили с соседями. Мне это неприятно.
– Нам тоже, – вздохнул Иванцов. – Но служба обязывает.
– Ладно! – сказал я. – Попробуем первогон?
– То есть первач? – улыбнулся Иванцов.
– Первач содержит эфир, ацетон и метиловый спирт. Пить это нельзя. Первогон – свежий продукт. На вкус несколько резковат, но пьется легко.
Иванцов глянул на участкового.
– Я за рулем! – вздохнул тот.
– Дмитрию дам с собой. Заодно накормлю.
– Идет! – кивнул Дима. – Есть хочу. Маковой росинки во рту с утра не было.
Посидели мы от души. К первогону я подал сало, колбасу и яичницу толщиной в палец. Квашеная капуста, огурцы и поспевший каравай. К окончанию застолья я звал опера Сергеем, он меня – Гошей. Про Диму говорить нечего. Не раз вместе пили.
– Хороший ты человек, Гоша! – сказал Иванцов. – Мне это Дима сказал, да и сам вижу. И самогон у тебя чудо. Вовсе не резкий. Ик!
Я дал ему бутылку с собой, еще одну – Диме. Проводил и вернулся в дом. Дрянь дело. Чавелы в полицию настучали… У них это западло, но они все равно пошли. Не отцепятся. Отловят где-нибудь на дороге, очередь по кабине – и марш Штрауса. Преувеличиваю? А те двое с оружием? А история на дороге? Она, кстати, была. Я тогда «контрабасом» служил, по делам ехал. Ну, и влез. Возвратившись в часть, доложил командиру.
– В полицию они не пойдут, – сказал капитан, – а вот мстить могут. Подбегут на улице и ударят ножом. Подлый народ. Ты в их поселках бывал?
Я покрутил головой.
– Вот и не суйся! Чужой туда не зайдет, а зайдет – дай бог целым вернутся. Устроили себе гетто. Поговорю кое с кем. Отстанут.