– Смотрите! – великодушно позволил я и помахал Мюи. Та помчалась ко мне, затормозив в последний момент. Лихачит. На лице Мюи читался восторг. Ее можно понять! Помню, как сам в первый раз. Ощущение было – будто летишь…
– Я по делам. Ты можешь кататься.
– Хорошо! – кивнула она и развернула велосипед. Я сходил в «замок», взял приготовленный пакет и пошел в деревню. Та выглядела пустынной. Взрослые на работах, дети на лугу. А вот и знакомый дом. Я толкнул створку ворот и вошел во двор. У стены сарая овечка жевала траву. Перед ней лежала охапка. В небольшой загородке копошились куры. Обжились, знакомцы. А курей мой плуг заработал. Вот и славно.
– Господин глей!
В дверях дома стояла хозяйка.
– Здравствуй, Нира!
Она попыталась встать на колени.
– Но, но! – сказал я, и, подскочив, придержал ее за руку. – Не смей!
– Хотели вас навестить, но узнали, что вы глей, – сказала она. – Не посмели.
– Я такой же, как был. А где Дюлька?
– Позову!
Она побежала в огород. Я двинул следом. Так, картошечка моя проросла. Быстро. Ну, так сорт ранний. Дюлька окучивал ростки. Молодец! Делает правильно.
Мать подбежала к сыну и что-то сказала. Он обернулся и бросил мотыгу.
– Господин глей!..
Да что вы заладили? Глей, глей…
– Здравствуй, Дюлька! Поговорим?
Во дворе я сел на чурбак, Нира с сыном остались стоять. Сесть они решительно отказались. Из-за этого разговор не пошел. Я спрашивал, они отвечали. Вели себя сковано. А чего я хотел? Между нами пропасть.
– Ладно, – вздохнул я. – Это вам, – я дал пакет Нире. – Там конфеты и посуда. Она легкая и не бьется. Только не ставьте ее в огонь. Сгорит.
Нира заглянула в пакет и достала чашку. Подарок я купил в супермаркете. Увидел набор китайской посуды. Пластик, который не боится нагрева. Шесть мисок, шесть чашек с блюдцами. Для деревни самое то. Не бьется и не ржавеет.
– Господин! – выдохнула Нира. – Это так дорого!