Мир детектива Поля. Русский норвежец

– Ну-у-у…М-м-м…

– Потому что ваш дом показательный, – снова сообразил Кузя, – столько разных людей живёт. Мы на вашем примере хотим доказать, что сортировать мусор не так уж и сложно. Это у нас школьный проект такой, – добавил он для большей убедительности и подмигнул друзьям.

– Правильно, Кузьма, если врать, то развёрнуто, – прошептал Ванька со знанием дела – по части лжи он был общепризнанным экспертом.

– Какие вы молодцы! – всплеснула руками Соня. – Правда, нужно было нас предупредить о таком важном проекте. Всё-таки мусор людей – это их личное дело. Ну да ладно, – и она ненадолго скрылась в глубине кухни.

– Так что это такое? – спросил Кузя, возвращаясь к теме с найденной уликой.

– Это бородка от ключа, – с трепетом в голосе проговорил Поль. – Кто-то из жильцов дома Морица спилил её, и поэтому смог беспрепятственно вытащить ключ из замка открытой двери.

–– Но кто мог сделать такое, да и зачем? – удивился Кузя.

– Это нам и предстоит выяснить.

– Эй, детишки, – окно кухни снова открылось.

– Да-да, – с надеждой в голосе отозвался Ванька. Повторно учуяв аромат ватрушек, он желал, чтобы добрая повариха угостила его чем-нибудь вкусненьким. Но вместо этого Соня затрясла увесистым пакетом и радостно выкрикнула:

– Я вам ещё мусора собрала!

Ванька с тоской взглянул на пакет.

– Но прежде чем начать его сортировать, – продолжила Соня, – вы зайдите к нам на чашечку чая с ватрушками.

4. Зонтики

На старинных крючках прихожей узкого дома висели пальто и куртки постояльцев; из стены торчали небольшие часы, имитирующие те, что установлены на железнодорожном вокзале Гамбурга; в рисунке серых потускневших обоев угадывались птицы и олени; и лишь корзина с красными зонтиками возле входа не вписывалась в строгую и практичную обстановку. Словно алая капля, упавшая с кисти грустного художника – порыв души, который так и остался лишь яркой помаркой, она имела глубокий смысл. Полю показалось что, если бы зонтики могли говорить, они бы рассказали историю своего появления.

Однажды в узкий дом въехала бездетная пожилая семья. Он – известный математик, бегущий от славы, прячущий от жадных глаз свою мечту – творить во имя науки, а не ради славы или денег. Она – его верная спутница, жена, напарница и любовь. В узком доме они оборудовали кабинет, чтобы потомственный немец мог доказать до сих пор недоказанные теоремы. Но судьба распорядилась иначе. И вот вместо поиска ответов на сложные вопросы, он стоит перед старшими учениками местной школы, увлечённо говорит о математике, а те жадно внимают. Его любовь к чистой науке проникает глубоко в их сердца, и вот даже те, кто никогда не понимал значения математики, хотят слушать о ней бесконечно. Ученикам становится мало нескольких уроков, и они идут в дом к учёному, а он продолжает разжигать в них интерес к науке. Дождь, снег, ветер – ничто не останавливает их, а жену хозяина узкого дома одолевает беспокойство: школьники нередко расходятся по домам, когда на улице уже совсем стемнело. Несколько раз они уходят под ливень: разве могут подростки быть столь предусмотрительными, чтобы иметь с собой дождевики? И тогда добрая хозяйка покупает одинаковые красные зонтики для припозднившихся учеников. Вечерами эти яркие красные пятна разбредаются по посёлку, и их видно отовсюду. Словно наполненные кислородом кровяные тельца, каждый из них несёт домой бесценные знания.

«Восемь, девять, десять…» – Поль сосчитал про себя красные зонтики в корзине. У деда Морица было десять преданных учеников.

– Кто это у нас здесь? – в прихожую вошёл молодой реставратор и, одарив детей благожелательной улыбкой, обратился к Кузе: – Что-то давно ты не заходил к нам в храм, а зря, я ведь уже почти отреставрировал ту фреску.

Ваня вопросительно взглянул на Кузю.

– Я ходил смотреть, как реставрируют и переносят фрески в храме, – пояснил Кузя, – я обязательно забегу завтра.