Эльнара. Дочь лекаря

За окном забрезжил рассвет. Начинался новый день.

Возвращение на родину

Спустя десять дней после таинственного исчезновения дочери Сатар-визиря, его воины по приказу грозного вельможи, словно шакалы неутомимо рыскавшие по всей стране, пытаясь выйти хоть на какой-то след, обнаружили у берегов одной небольшой, но очень неспокойной горной реки перевернутую лодку, над которой подобно белому стягу развевалось зацепившееся за кормовую часть тонкое женское покрывало, в уголке которого золотистыми нитками было вышито имя «Фарида». На дне старенького суденышка, в расщелине, образовавшейся между потемневшими от времени и сырости досками, забился мужской головной убор – невысокий, округлой формы, изготовленный из черного бархата, и украшенный по краям затейливым орнаментом из серебристой парчи, какие обычно носили уроженцы Центральной Азии.

Ни у кого не осталось ни малейших сомнений в том, что дочь персидского визиря, по слухам, не желавшая выходить замуж за шахзаде, решила наперекор законной воле родителя сбежать с излечившим ее хоршикским лекарем, однако беглецов на опасной даже в ясные дни реке, не говоря о сильнейшем урагане, свирепствовавшем предыдущей ночью в стране, постигла неудача. К вечеру печальная весть облетела всю Персию. Сатар, дабы избежать гнева падишаха, старался как можно реже появляться при дворе.

Тем временем счастливые молодожены продолжали находиться под гостеприимным кровом сестры Саида Зейнеп. Именно хозяин караван-сарая, немало чего повидавший на своем веку, предложил влюбленным инсценировать их гибель, чтобы впоследствии облегчить переход через границу. Идея удалась, но осторожный Саид выжидал еще двадцать дней, прежде чем снарядить молодых в дальнюю дорогу. Пехлибей с Фаридой присоединились к торговому каравану, направлявшемуся на Кавказ, вместе с которым они могли бы добраться до Ирака, и уж там, оказавшись в относительной безопасности и положившись на волю Всевышнего, продолжить свой путь в Азию, пролегавший через разные страны, большие и малые города, множество селений, через величавую и почти пустынную степь.

Прощаясь, Саид хитро взглянул на светившуюся от счастья Фариду и, обратившись к другу, вполголоса произнес:

– Женщина, особенно на Востоке, где всегда умели по-настоящему любить и ценить любовь, в первую очередь является женщиной. Это потом она дочь знатного вельможи или даже самого падишаха, поскольку для нее ее женское счастье всего важнее. Ради любви, если понадобится, пылкая дочь Востока, не задумываясь, пойдет хоть на край света. Я говорил, Пехлибей, что у тебя все получится!

Друзья тепло попрощались. Длинный караван медленно тронулся.

Это была нелегкая дорога. Каравана, державшего бы направление на Хоршикское ханство, влюбленным, сочетавшимся законными узами брака сразу же по прибытии в Ирак, на своем пути встретить не удалось. Прикупив в одном из селений двух молодых и выносливых верблюдов, они отправились в дорогу. Иногда Пехлибей с Фаридой следовали вместе с каким-либо караваном, но потом их пути рано или поздно расходились, и они опять оставались вдвоем. Порой, не успев добраться до жилого места, ночевали прямо под открытым небом, соорудив из веток самодельный шатер и расстелив на траве соломенную циновку. Питьем им служила чистая вода из родника, а голод они утоляли пресными лепешками да сушеным творогом, приготовленным из козьего молока, которые всегда можно купить в любой деревне на несколько дней вперед. Горячую же пищу могли предложить лишь караван-сараи, располагавшиеся как правило, либо в городах, либо в крупных селениях, которые иной раз находились друг от друга достаточно далеко.

Нелегко приходилось изнеженной дочери персидского вельможи. Привыкшая к изысканным яствам, мягкой постели и неспешному передвижению в роскошном паланкине, она порой невыносимо страдала от бесчисленных тягот долгого пути, но все свои переживания хранила в себе. Воспитанная на мудром Востоке, девушка понимала, что в жизни все преходяще, и когда-нибудь они все равно достигнут родины любимого, где совьют свое уютное гнездышко, позабыв о прежних трудностях и неприятностях.

Пехлибей нежно заботился о жене, помогая ей во всем, где только могла потребоваться его помощь. А в часы отдыха рассказывал Фариде об интересных обычаях и удивительных особенностях быта тех народов и народностей, что довелось ему повидать за время своего длительного путешествия. Эти любопытные рассказы звучали для его юной жены, как сказки, которые хотелось слушать вновь и вновь. Немало интересного они видели в дороге, пролегавшей через различные восточные страны, где когда-то уже проходил Пехлибей, будучи молодым и малоопытным юношей.

Каждый день они оба с нетерпением ожидали ночи, чтобы отдаться во власть всепоглощающей страстной любви. Никогда не забыть Фариде тех жарких ночей, проведенных на какой-нибудь нежной лужайке, окутанной душистым ароматом цветущей зелени, под высоким звездным небом, когда в целом мире оставались только Он и Она, сжимающие друг друга в горячих тесных объятиях, соединяющиеся в таком долгом и страстном поцелуе, от которого кружилась голова и было не понять, где ж находится небо: то ли над ними, в недосягаемо далекой высоте, то ли они парят в восхитительно невесомом полете среди загадочно мерцающих звезд, которых при желании можно было легко коснуться рукой, а то и положить на ладонь, чтоб от души насладиться их ярким и очень притягательным светом.

Порой их взаимные ласки были такими чарующе нежными, словно прикосновение лепестков распускающейся розы. Порой, охваченные неистовой страстью, возлюбленные оставляли на обнаженных телах друг друга такие царапины и полосы, будто по ним нещадно прошлись колючие шипы обманчивого в своей манящей красе дивного, но коварного цветка.

Не было на большом мужественном теле Пехлибея ни единого местечка, которое не было бы всласть обласкано чувственными губами, горячим гибким язычком и ласковыми умелыми руками любимой, доставлявшей своему господину неземное наслаждение, и получавшей при этом не меньшее удовольствие, чем он, в силу известного закона любви: Чем больше ты отдаешь, тем больше приобретаешь. Не было у юной пылкой Фариды ни единой ночи, когда, вконец обессилевшая от разнообразных любовных утех, от невероятной мужской мощи своего возлюбленного, не запросила бы она пощады у любвеобильного неутомимого мужа. С каждым днем влюбленные открывали друг в друге что-то новое, с каждым днем их чувства все более крепчали.

В степные просторы Азии пришла осень, когда молодожены вошли в город Архот Хоршикского ханства. Здесь Пехлибей узнал, что за время его долгих странствий скончались его родители, так и не дождавшись любимого младшего сына. После них от укуса змеи погиб старший брат. И теперь из близкой родни у него оставалась только сестренка Айзада, ныне жена ремесленника и мать четверых детей. Остановившись в первые дни своего возвращения на родину в ее гостеприимном доме, в скором времени на деньги, что выплатил ему Сатар-визирь за лечение дочери, Пехлибей приобрел небольшой уютный светлый дом с просторным двором и фруктовым садом.

В дороге они часто мечтали с Фаридой о своем собственном очаге, который защитит их от непогоды, жарким летом одарит прохладой, ночами укроет от любопытных глаз, надежно оберегая их чистую и горячую любовь, и теперь, когда заветная мечта сбылась, не было пределов радости влюбленных. Тогда же Фарида сообщила мужу счастливую весть, что она ждет ребенка. Недавние путешественники зажили дружной семьей на зависть многим, позабывшим за повседневными хлопотами о великом счастье, что способна подарить человеку только любовь.

Пехлибей занялся врачеванием, возродив былую славу своего рода, как непревзойденных целителей. Овладев за годы странствий тайнами тибетской и индийской медицины, гармонично дополнившими его прежние знания, унаследованные от предков, в довольно короткий срок он стал широко известен, как один из лучших лекарей Великой Степи. И если раньше город Архот жителями Хоршикского ханства, а также сопредельных кочевых племен воспринимался, как некая огромная мастерская по изготовлению одежды и всевозможных изделий из кожи, то теперь название города нередко связывали с именем талантливого врачевателя Пехлибея.

Фарида при теплой поддержке и деликатных наставлениях своей золовки Айзады, терпеливо обучавшей юную персиянку многим вещам, о которых она прежде и не ведала, занималась милыми хозяйственными хлопотами. Надо сказать, что ее появление в городе вызвало большой интерес.

Во-первых, она не была похожа на здешних жителей. Хоршики в большинстве своем отличались коренастым плотным телосложением, имели смуглый цвет кожи и раскосый разрез глаз, говорили на незнакомом наречии, мало жестикулировали и, вообще, выглядели чересчур серьезными и основательными. Во-вторых, при всей внешней степенности и внутренней суровости хоршиков, они отнюдь не были чужды простому человеческому любопытству и склонности к невероятно раздутым домыслам.

Так, по сведениям вездесущей степной почты, лекарь Пехлибей был направлен в самую глубь Востока никем иным, как могущественным правителем Хоршикского ханства с тайной и ответственной миссией. Суть дела заключалась в том, что якобы персидский падишах, прознав каким-то образом о готовящемся на его богатые земли грозном набеге со стороны неких иноземных захватчиков, послал к хоршикскому хану своего посла с просьбой спасти от бесчестия его единственную и горячо-любимую дочь.