– Так этмо, негде у нас знаниев набираться! – усмехнулся старик – Была одна школа, так этот ирод проклятый деньги все забрал. До последнего учились чертята, а потом и крыша прохудилась, и окошки рассохлись, и крысы завелись, так и забросили.
– А главный ваш что? – вот это поворот, Вангор и тут приложил свои пальцы узловатые.
– Так он, стал быть, человек подневольный! Вон хата его, кстати, нарядная. – Федосил указал на роскошный дом, с расписными ставнями, рядом с которым стоял тучный, богато одетый мужик, жадно впиваясь в румяный бок свежей буханки хлеба.
– Интересно… – протянул я.
– Да шел бы он козе в трещину! – плюнул дед – Что император не отбирает, себе в карман тащит, свинюка нешкрябанная!
– Разберемся. Где у вас тут детвора время коротает, покажешь?
– Сходим, коль не шутишь, хлопец, токмо Матеушке лекарства снесем и провожу!
Следующие три дня веда никого не пускала в каморку и не отходила от пацана и, кажется, даже не спала, а мы носили ей еду, воду, травы и всякие странные вещи типа куриных лапок и шерсти свинорогов, к счастью, мне не пришлось знакомиться с животными лично, все эти прелести продавались в местных ведовских лавках. В перерывах я общался с детворой и их родителями, осторожно вносил в массы мысль о небольшом перевороте и ремонте школы за счет средств упитанного городничего. Осталось призвать толстяка к ответственности и припугнуть совсем не светлым будущим, в случае отказа. Других вариантов у меня не было.
К вечеру третьего дня, Мири наконец вышла из комнаты. На бледном лице ярко светились неестественно зеленые глаза, щеки впали, а без того изящная шея, как будто стала еще тоньше. Темные, тяжелые мешки под глазами завершали невеселую картину.
– Мири! Как ты? – я подлетел к девчонке и подхватил на руки, боясь что она упадет.
– Спать… – шепнула она и опустила ресницы, пытаясь спрятать руки.
– Это что? – я уставился на ладони веды по которым растекался тонкий слой серебра, а прозрачные камни на кольцах почернели – Мири?
– Надень перчатки и сними кольца, Сейн – из последних сил прошептала рыжая – Я не могу, я…
– Святые веды! – вскрикнула хозяйка дома – Она забрала хворь себе? Как же… Что же теперь делать?
– Перчатки, плотный мешок, теплую воду и постель! – скомандовал я, подхватывая девчонку на руки, а внутри все дрожало, от страха потерять девчонку.
Я дождался когда Федосил с женой выполнят мою просьбу, аккуратно уложил веду на импровизированную постель, которую хозяйка соорудила в углу, за печью, заботливо завесив убежище простыней. Пока дед извинялся за полевые условия, я надел перчатки, стащил тяжелые кольца, оставившие за собой тонкие черные полоски, аккуратно сложил в мешок и принялся за веду, отправив всех спать. Не знаю, что мной управляло, но я отчаянно хотел смыть с ее рук всё серебро и полосы, которые оставили украшения. Всю ночь я омывал ее руки, менял грязную воду на чистую и снова тер, как умалишенный. Серебра становилось меньше, как и моих сил. С первыми лучами солнца девчонка, наконец, открыла глаза.
– Сейн, ты дурной? – шепнула она, улыбаясь.
– Тише, Мири, спи. – устало сказал я, поглаживая влажную ладонь.
– И ты спи, чего дурью маешься? – слабый смешок и взгляд, полный нежности – У меня уже морщинки на пальцах.
– Хворь смываю, не видишь что ли? – нахмурился, наверное не понимает еще ничего.
ebooksa