Одержимость мастера

Не суждено мне воспользоваться шансом, подаренным судьбой. Ни денег не заработала, ни Дин Дона не отыскала. Сейчас хозяин скажет: «Ты уволена».

Я закрыла глаза и сжалась.

— Анна оставила тебе ужин. Поешь и ложись спать. А через две недели будь готова к приему в императорском дворце.

— Что? — У меня перехватило дыхание.

Да что за день такой! Почему всем вокруг хочется сделать меня эпицентром каких-то скандалов? Если шутки и издевательства близнецов еще куда ни шло — можно было пережить, то как на мне отразится выходка господина Макильских? Это что — очередной розыгрыш?

— На каком основании ты приведешь ее к императору? — теперь очередь отвиснуть настала челюсти господина Темникова. — Без приглашения на прием — все равно что с улицы… Ты в своем уме?

— На основании того, что она моя ассистентка.

Глава 27

С «назначением» ассистенткой биомага в жизни моей мало что поменялось. Ян Макильских пропадал в лаборатории, на ужины не спускался, а я все свое время проводила с детьми. Хлопот они почти не доставляли: снова сделались кроткими и внимательными, так что я забыла о любой осторожности. «Учительская» тактика сама собой уступила место искренней дружбе. Казалось бы, мне полагалось воспитывать и обучать, но на самом деле это близнецы мне давали уроки: учили меня развлекаться и радоваться жизни. Впервые я поняла, что такое простор, лето, воздух и свобода!

Это была щедрая награда после всех моих испытаний.

После горячего завтрака с полной корзинкой съестного, инвентарем для уличных игр и книжками мы отправлялись в дальние уголки поместья. Играли в бадминтон, жмурки, фанты, «съедобное-несъедобное», читали «Ассистентку антиквара» и на ходу сочиняли свои собственные истории. Оказалось, что у Евы, кроме музыки, еще и потрясающие способности к рисованию. Пока мы с Августом наперебой придумывали испытания вымышленным героям, Ева проворно делала быстрые и необычайно точные зарисовки. Удивительно способная девочка! Август же оставался для меня «темной лошадкой» — его интересовало все без разбора.

Однажды, когда мы с близнецами развалились в траве после активной игры в мяч, я вдруг почувствовала, что кто-то наблюдает за нами. Подняла голову и оглянулась. В окне второго этажа, точно картина в раме, темнел силуэт. Сомневаться не приходилось — из окна своей лаборатории за нами наблюдал Ян Макильских. Сделав вид, что ничего не заметила, я продолжила разговор с близнецами. Надзор не прекратился и на следующий день. И на третий — тоже. Каждый раз в разное время, но господин Макильских исправно появлялся в окне: постоит пару минут и скроется за портьерами. Вскоре я привыкла к тому, что на наших прогулках нас не трое, а четверо.

Ну что ж, раз хочется, пусть наблюдает.

Когда для моих воспитанников приходило время обеда и дневного сна, я раскладывала на изумрудной сочной траве скатерку с заготовленными Анной припасами. Утомленные свежим воздухом дети быстро засыпали, а я получала маленькую передышку.

Как ни нравилось мне проводить время с Августом и Евой, было у меня еще одно любимое занятие. Я изучала книгу «Легенды о сотворении мира», оставленную для меня папой в роботе «Печенье-из-чего-угодно». Больше всего меня заинтересовала история о русалке с аквамариновыми глазами, которую соединяла некая невидимая, но прочная связь с благотурином. В легенде говорилось, что русалки с аквамариновыми глазами издревле могли при помощи благотурина оживлять умерших. Эту и все остальные истории я знала уже наизусть, но мне нравилось держать эту книгу в руках, рассматривать рисунки на ее страницах и разглядывать на полях написанные папиной рукой пентаграммы и формулы, которые ровным счетом ни о чем мне не говорили. Не встречалось подобное ни в учебниках, ни в каких других книгах. Я ломала голову над десятками предположений, что бы они могли означать, но все они сливались в одно-единственное следствие: отец действительно занимался какими-то разработками или тайным учением, о котором я даже не подозревала.

С гордостью могу отметить еще одно положительное событие, вызванное моим пребыванием в доме Яна Макильских. Случилось оно накануне нашего с ним выхода в высший свет. Мы с детьми ужинали в столовой. Близнецы, как всегда, счастливо переговаривались, строили планы на следующий день. Мы уже заканчивали первое, когда на пороге столовой без предупреждения появился хозяин дома. Детское щебетание тут же стихло. По позвоночнику пробежал холодок. Неужели все снова пойдет насмарку? Я быстро глянула на близнецов: гнева на их лицах не увидела — скорее, ожидание и любопытство. Что ж, уже неплохо. Напряжение немного спало.

За эти две недели господин Макильских так и не соизволил со мной объясниться. Неужели выдумал всю эту историю с моим «назначением», чтобы обозначить жирные границы для господина Темникова? Если так, то я ему благодарна. А если Ян Макильских решил взять меня с собой, чтобы защитить свое имя от пересудов, так это совсем другое дело! Я не против. Чего сложного — один вечер попритворяться ассистенткой главного биомага империи… А потом, глядишь, можно и надбавку попросить за участливость (ох, не рассчитаетесь со мной, господин биомаг!). Или, еще лучше, отпроситься на денек и съездить в аквалабораторию, а может, после такого и тетушку проведать свозит.

В общем, появление биомага меня несказанно обрадовало.

Анна бросилась накрывать на стол хозяину. Положила салфетки, ложку и поставила тарелку с щедрой порцией запеченного картофеля с подливкой и салатом из свежих овощей. Господин Макильских пожелал нам приятного аппетита и как ни в чем не бывало с аппетитом набросился на еду. Разговоров за столом не было, но не было и конфликтов! Дети подчистили тарелки и, по-прежнему радостные, выбежали в холл. Вот честное слово, произошло все так непринужденно, словно и не было между отцом и детьми натянутых отношений. Я так расчувствовалась, что едва не пустила слезу.

Мы остались в столовой вдвоем.