В то время, когда Платон жил в Киево-Печерской Лавре, там было немало замечательных подвижников. Таков был, например, упомянутый выше иеросхимонах Иоанн, главный духовник Лавры, несколько лет подвизавшийся в отшельничестве. Другим замечательным подвижником был иеросхимонах Павел. Один раз Платон пришел к нему и спросил, в чем состоит кротость? Старец грозно взглянул на Платона и размахнулся рукою, как бы желая ударить его по лицу. Платон отшатнулся. Тогда Павел кротко и с любовью сказал: “Бог с тобою, сын мой, не бойся. Ты спросил меня, в чем состоит кротость? Если бы я объяснил тебе это словами, то ты скоро забыл бы мое объяснение. Знай, что кротость состоит в том, когда ты, если кто и по щеке тебя ударит, не только не разгневаешься на него, но по заповеди Христовой обратишь к нему и другую щеку”.
Замечательным подвижником был также один схимонах на дальних пещерах. Более сорока лет он водил поклонников по пещерам, носил по голому телу сорочку из толстой железной проволоки с обращенными внутрь остриями, от этого он не мог спать, лежа на кровати, но спал сидя. Обращал еще на себя внимание помощник старшего кузнеца, носивший на себе сорок фунтов железа.
Платон прожил в Лавре более года, и у него не было даже и малейшего помысла об уходе из этого места. Тем сильнее поразило его следующее неожиданное обстоятельство. Однажды его увидел упомянутый выше помощник старшего кузнеца и, позвав его в свою келью, сказал: “Я очень сожалею о тебе, что ты недолго останешься с нами в этой святой Лавре, но пойдешь в другое место, куда направит тебя Господь”. Пораженный этими словами, Платон сказал: “Поверь мне, честный отче, у меня и помысла нет уходить из Лавры. Я намерен, если Бог мне поможет, оставаться здесь до последнего моего издыхания”. Но старец снова сказал: “Знай твердо, брат, что мое слово в самом скором времени исполнится, и тогда ты увидишь, что я говорил правду”.
Через несколько дней после этого разговора приходит к Платону один из его самых близких школьных друзей, Алексей Филевич. Поздоровавшись и поговорив кое о чем, Алексей вдруг сказал: “А ты помнишь, какое мы дали друг другу обещание, когда были еще в училище, — не постригаться и не жить в богатых монастырях, а уйдя от мира, предаться странствию и жить в пустыне в святом послушании у какого-нибудь старца, не покидая друг друга до последнего издыхания и добывая себе пропитание и одежду трудами рук своих. Теперь же я вижу, что ты нарушил нашу клятву и вместо того, чтобы жить в пустыне на безмолвии, вернулся в свое отечество и живешь в этой богатой обители”. Платон ответил: “Да, мы действительно положили в душах наших обет, о котором ты говоришь. Но к сожалению, ни один из моих друзей не последовал за мною, когда я уходил из мира. Друг наш Димитрий, не послушав моего совета, остался с матерью. А я, странствуя один, не нашел такого благоговейного старца, который согласился бы меня принять к себе во святое послушание, хотя я и многих просил об этом. И мне не оставалось делать ничего иного, как вернуться на свою родину и поселиться в этой святой обители”. Тогда Филевич сказал: “Итак, ты уже окончательно отказался от мысли поселиться где-нибудь в пустыне вместе с единомысленным другом под руководством опытного старца?” Платон ответил: “Да, теперь у меня нет об этом даже и малейшего помысла, так как здесь я нашел совершенный покой моей душе и намерен до последнего издыхания оставаться в этой святой обители”. Филевич: “А если бы я предложил тебе отправиться вместе со мною в странствование и жить вместе в пустыне, что бы ты сказал на это?” Платон:”0, возлюбленный друг мой, если бы ты решился на это, я сейчас же с радостью готов идти с тобою”. Тогда Филевич, встав со своего места, торжественно произнес: “Если такова твоя любовь ко мне, что ты ради меня готов уйти даже из этого святого места, то и я перед Богом и перед тобою клянусь моею совестью, что при содействии благодати Божьей готов не разлучаться с тобою до самой своей смерти”. Глубоко взволнованные своим решением, оба друга со слезами помолились Богу, прося Его помощи и благословения на новую жизнь.
Оставшись после этого один в совей келье, Платон не переставал ужасаться и удивляться внезапной перемене своих мыслей и столь быстрому исполнению предсказания кузнеца. И когда ему после этого приходилось встречаться с ним, на него нападал такой стыд, что он не смел даже посмотреть ему в глаза, сознавая, что тот сказал ему правду, а он оказался лжецом.
Глава 4. Бегство из Киево-Печерской Лавры за границу. Неожиданные встречи и препятствия на пути. Платон в Матронинской обители. Встреча с иеросхимонахом Михаилом. Платон уходит в Молдовлахию
Алексей Филевич обратился за помощью к двум своим товарищам, ученикам братской школы. Эти ученики были родом из-за границы, и им не трудно было выхлопотать себе пропуск от польских властей на проезд к себе на родину. Ученики нашли за границей какого-то странника, монаха, который взялся устроить бегство друзей из Киева. Сам монах не взялся переводить друзей через границу, но обещал подыскать другого надежного человека, который доведет их до границы, где их встретит сам монах. Подысканный им человек явится в Киев к Филевичу и затем будет ожидать беглецов у Кириллова монастыря. Оттуда он довезет их до условленного места, укажет им дальнейшую дорогу, а сам переедет границу в другом месте и выйдет им навстречу вместе со странником монахом. По условленному свисту они должны были соединиться Все устроилось согласно этому плану. Около Кириллова монастыря они сели в сани проводника и двинулись в путь. Через несколько времени они достигли места, где дорога разделялась. Здесь проводник оставил их, объяснив им подробно дальнейший путь. Друзья, идя указанною им дорогою, усердно молились Богу сохранить их от всякой беды. Наконец они подошли к усадьбе братского монастыря, известной Филевичу. Свернув влево, они довольно долго шли лесом, чтобы миновать монастырскую усадьбу, но когда снова свернули на дорогу, то увидели, что монастырская усадьба все еще продолжается В это время увидели перед собою двух человек, по-видимому, из монастырских служителей, которые спросили их, кто они такие, откуда и куда идут. Испуганные беглецы признались во всем. Служители похвалили их доброе намерение и посоветовали продолжать идти той же дорогою, никуда не сворачивая.
Наступила глубокая ночь. Вдруг они услышали впереди условленный свист. Филевич побежал вперед, но скоро вернулся назад и с отчаянием крикнул: “Беда нам! Вместе с монахом и проводником идет мой двоюродный брат, живущий за границей. Он, несомненно, задержит меня и даст знать матери, которая сейчас же приедет сюда и положит конец моему странствованию”. Увидя Алексея плачущим, брат стал успокаивать его, хвалил его ревность о спасении души и уверял его, что не сообщит матери о своей встрече с ним и позволит ему идти дальше. Алексей успокоился и перестал плакать Платон и Алексей пошли впереди, а остальные трое позади них. Когда они уже подходили к границе, вдруг позади появились упомянутые выше монастырские служители, по-видимому, имевшие намерение напасть на беглецов и ограбить их. Не смея напасть на них, стали громко кричать с очевидным намерением привлечь пограничную стражу: “Кто вы такие и откуда? Вы наверно злодеи, уходящие за границу”. Услышав эти крики, брат Алексея с палкою в руке кинулся на служителей, а те в испуге побежали назад, громко крича* “Караул!”.
Беглецы поспешили вперед, скоро достигли реки, отделяющей русскую землю от польской. Перейдя реку, они укрылись в доме брата Алексея, находившемся у самой речки на польской стороне. Брат Алексея в ту же ночь послал гонца в Киев сказать матери Алексея, чтобы она немедленно приехала взять своего сына. Друзей же он задерживал у себя, угощал их и уверял, что дня через два или через три он их отпустит. Монах, узнав, что их хозяин приходится двоюродным братом Алексея, испугался и скрылся неизвестно куда
В то время, как Платон и Алексей жили у двоюродного брата последнего, пришли к ним и те два ученика Киевского училища, которые помогали им устраивать побег. Скоро приехала мать Алексея. Увидев Платона и считая его главным виновником бегства ее сына, она осыпала его укорами и бранью и хотела даже бить его. С большим трудом удалось ее успокоить, свалив всю вину на того монаха, который помогал им переходить границу. Наконец она успокоилась. Платон и киевские школьники отправились в свой путь, постоянно оглядываясь назад на своего покинутого товарища. Когда они отошли уже на далекое расстояние, Алексей, не выдержав, побежал вслед за ними. Догнав их, он громко рыдая упал на землю, бил себя в грудь и умолял не покидать его В это время вдали показались брат Алексея и другие люди, верхом на лошадях, поспешавшие к беглецу. Они взяли его и, несмотря на его слезы и рыдания, силою увезли к матери.
Платон и его товарищи скоро достигли Матронинской обители, где были радушно приняты настоятелем Это было в самом начале Великого Поста 1742 года. Живя в обители, Платон скоро узнал, что в этой же обители в скиту временно проживает старец высокой духовной жизни иеросхимонах Михаил. Иеросхимонах Михаил особенно полюбил Платона и давал ему читать духовные книги. Узнав, что старец постоянно живет в Молдовлахии, Платон сказал ему, что он и сам давно уже имеет сильное желание отправиться туда, но до сих пор не имел удобного случая и был бы очень рад, если бы старец взял его с собою. Старец посоветовал ему идти туда скорее, не ожидая старца, и поселиться в скиту Трейстены, который находится недалеко от города Фокшан. Настоятелем в этом скиту состоит ученик старца, и туда же придет потом и сам старец, как только позволят ему обстоятельства. Платон с радостью принял совет старца и стал подыскивать себе попутчиков. Таковыми оказались три монаха Матронинского монастыря: Антоний, Иерофей и Феодул. После Светлого Христова Воскресения старец разрешил им идти, но велел им перед уходом придти к нему всем вместе в его пустынную келью для последней беседы и молитвы. Видя любовь старца, Платон стал просить его о своем друге Алексее Филевиче, чтобы старец, если Алексей придет в Матронинскую пустынь, принял его под свое попечение и привел его с собою в Молдовлахию. Покрываемые благодатию Божией, они благополучно прошли Украину и, переправившись на лодке через Днестр, вступили в пределы Молдовлахийской земли
Глава 5. Молдовлахийское монашество в XVIII веке. Жизнь Платона в Трейстенах. Неудача в поварском послушании. Встреча со старцем Василием. Прибытие иеросхимонаха Михаила с другом Платона Алексеем. Повесть об уходе Алексея от матери. Беседы о. Михаила с братиею. Послушание Платона в винограднике. Платон просыпает заутреню. Прибытие в Трейстены схимонаха Онуфрия. Платон покидает Трейстены и уходит с Онуфрием в скит Кырнул. Жизнь в Кырнуле и решение уйти на Афон
Платон вступил в Молдовлахийскую землю с чувством глубокой радости и с искренней к ней любовию. В это время Молдовлахия являлась одним из цветущих уголков православного мира. На греческом Востоке православие, стесняемое турками, не могло пользоваться полною свободою. В России монашеская жизнь испытывала притеснения от правительства. Молдовлахия, управляемая благочестивыми господарями, была во всех отношениях удобною страною для спокойного существования и процветания православных обителей. Монастыри существовали здесь с давнего времени. В летописях постоянно упоминаются факты построения монастырей господарями, боярами и другими состоятельными людьми. При этом жертвователи требовали от монастырей религиозно-нравственной и просветительной деятельности. Так, один из господарей, закончив постройку монастыря, под страхом анафемы постановил, чтобы во все годы часть монастырских доходов шла на бедных, больных и рабов, а также на приданое бедным девушкам. В монастырях находились наиболее ценные библиотеки, заключавшие в себе много рукописей, в том числе и славянских. Для пополнения этих библиотек существовал любопытный обычай: духовники назначали кающимся, если они были к тому способны, в виде епитимии собственноручно переписать для монастырской библиотеки какую-нибудь книгу. Среди монахов бывало немало людей образованных, и в монастырских документах не раз встречаются имена монахов с эпитетами “учитель” или “ритор”. При монастырях существовали не только начальные школы, но и высшие, где преподавались: поэзия, математика, богословие, греческий, славянский и молдавские языки. Молдовлахийские монастыри поддерживали живую связь с православным Востоком и с Россией.
Перейдя границу Молдавии, наши странники пришли в скит святого Киприана, именуемый Кондрица, где были радушно приняты начальником скита. Феодул и Иерофей остались здесь, а Платон и Антоний отправились дальше. Они достигли скита святых Архангелов, по имени Долгоуцы, который находился под духовным руководством старца схимонаха Василия. Этот скит очень понравился Платону. Здесь было много замечательных подвижников. Таков был, например, отец Рафаил, занимавшийся переписыванием отеческих книг. Он был муж благоговейный и исполненный страха Божия. Другой подвижник монах Досифей, проживавший вдали от скита со схимонахом Тимофеем, был опытен в духовном рассуждении и в толковании отеческих книг. Прожив в этом скиту некоторое время, Платон и Антоний продолжали свой путь. Наконец они достигли скита святителя Николая, именуемого Трейстены, и здесь с любовью были приняты настоятелем иеромонахом Дометием. Здесь Платон в первый раз услышал молитвенное правило по чину святой Афонской горы, совершаемое с большим благоговением и страхом Божиим.
В скиту было до двенадцати братий, живших в общежитии, и около пятнадцати братий, живших отшельниками поблизости от скита и добывающих себе пропитание и одежду трудами своих рук. Здесь Платон также встретил многих замечательных подвижников. Таков был, например, схимонах Протерий, малоросс полтавского полка из местечка Решетиловки. Он любил принимать у себя и угощать странствующих иноков. Он очень любил птиц и приучил их в определенное время слетаться к его келии. Когда Протерий шел в церковь, птицы провожали его до самой церкви, сидя у него на голове и на плечах или летая вокруг него с веселым пением. Когда он входил в церковные двери, птицы улетали на крышу церкви и ожидали его выхода. И как только он появлялся, они снова окружали его и провожали обратно до келии. Видел здесь Платон и другого замечательного отшельника, родом великоросса, у которого был обычай по временам предлагать всем братиям трапезу от своих трудов и обходя умывать им ноги
В то время, когда Платон и Антоний пришли в Трейстены, братия занимались постройкой келий, причем и сам начальник скита работал вместе с другими Платона как малосильного не брали в лес на работы и назначили ему послушание в трапезной Платон заметил, что каждому брату по очереди поручалось готовить обед и печь хлеб, и очень боялся, как бы эта очередь не дошла и до него. Однажды, когда вся братия должна была на несколько дней уйти в лес на работу, начальник позвал к себе Платона и велел ему в эти дни готовить пищу для братии. Платон ужаснулся и сказал начальнику, что он никогда не готовил и не умеет готовить обед. Тогда начальник приставил к нему одного брата, который должен был рассказать ему, что нужно было делать. Платон по неопытности и от волнения перепутал все наставления брата Когда кушание стало кипеть, он хотел отставить его от огня, но по неловкости опрокинул горшок, обжег себе руки и пролил на пол все, что было в горшке. Со вздохами и слезами он снова приготовил овощи, поставил горшок на огонь и стал опять варить кушание. Между тем пришла из лесу братия и видя, что обед не готов, очень огорчилась и сама доварила обед Это повторялось не один раз. Когда начальник заметил, что Платон немного обучился поварскому искусству, он решил научить его и хлебы печь. Однажды, когда братия ушла в лес для рубки дров, начальник позвал к себе одного знающего брата и велел ему рассказать Платону, как надо печь хлеб. Брат, подробно все объяснив Платону, налил воды в котел, показал ему корыто с просеянною мукою и горшок
Вскоре после этого пришел в Трейстены из скита Долгоуцы монах Досифей. Увидев Платона, он подозвал его к себе и сказал:”Я хочу предупредить тебя, что у нашего общего духовного наставника схимонаха Василия был ученик по имени Паисий, умерший три года тому назад. Этот ученик с детства вырос при старце, и старец очень любил его и, нуждаясь в священнике, убедил его против воли принять священство раньше установленного для этого возраста. Когда же ученик умер, старец много скорбел и плакал о нем частью потому, что потерял любимого ученика, а частью потому, что лишился священника. Скоро старец Василий придет сюда для посещения братии. Когда он увидит тебя, то наверно захочет взять тебя к себе. Он будет уговаривать тебя идти к нему жить, а потом станет принуждать и к принятию священства. И если ты его послушаешь и сделаешься священником раньше установленного возраста, то ты потом во всю свою жизнь не найдешь покоя своей совести. Поэтому я советую тебе: если ты надеешься остаться верным правилам Церкви, то можешь переходить на жительство к святому нашему старцу, а если не надеешься, то тебе следует до установленного для священства срока пожить где-нибудь в другом месте, а потом уже переходить на жительство к старцу”.
Поблагодарив старца Досифея за наставление, Платон признался ему, что, сознавая свое недостоинство, он хочет до самой смерти не принимать священства.
Вскоре после этого в скит действительно пришел схимонах Василий. Он обратил внимание на Платона и поручил начальнику уговорить Платона перейти на жительство к нему в Поляно-Мерульский скит. Платон, помня слова Досифея, отказался от предложения старца. Поняв причину отказа, старец Василий велел передать Платону, что он не будет принуждать его преждевременно принимать священство. На это Платон ответил, что он решил в душе своей и по достижении установленных лет до самой смерти не принимать на себя столь страшного и ответственного служения. Услышав это, старец перестал настаивать на своем предложении. Это обстоятельство и было причиною того, что Платону, как он сам об этом пишет, не пришлось пожить со старцем Василием в его скиту, хотя он очень этого хотел. Но вот пронеслась радостная весть, что приближается к скиту иеросхимонах Михаил со своими учениками и что с ним идет и друг Платона, Алексей Филевич.
После трапезы Платон отозвал в сторону своего друга и просил его рассказать подробно, как удалось ему выйти из своего отечества. Алексей рассказал Платону следующее: “После того как мы расстались с тобой и мать увезла меня домой, на меня напала такая тоска, что я даже заболел. Я не переставал со слезами молить Бога вывести меня из мира, как Он сам знает. И вот по устроению Божию пришел ко мне, узнав о моей болезни, один из моих друзей — Алексей Елис. В разговоре он сказал мне, что и сам хочет сделаться монахом. По его Совету я стал скрывать от матери свою печаль, и она очень полюбила моего друга, думая, что под его влиянием я стал забывать о монашестве. Когда пришла весна, мой друг нашел одного странника монаха и, открыв ему наши намерения, просил его помочь нам. Монах посоветовал купить лодку и обещал доставить нас лодкою до Матронинского монастыря. Мы купили лодку, запаслись разными вещами на дорогу и, помолившись в церкви святителя Николая, отправились в путь. Все было благополучно, и мы уже проплыли Триполь, как увидели на берегу стражей, которые нас окликнули. Мы испугались, думая, что они нас задержат. Когда мы подплыли к берегу, монах, всмотревшись в стражей, сказал нам потихоньку: “Не бойтесь, это знакомые”. Стражи узнали нашего монаха и, поздоровавшись с ним, спросили: “Куда ты едешь?” Он отвечал им: “Я еду в село, принадлежащее Кириллову монастырю, и послан туда игуменом на управление”. Тогда стража спросила монаха: “А это кто же с тобою в лодке?” — “А это мои писаря, которых дал мне отец игумен”. С этими словами он угостил стражей водкой, которая была им захвачена для такого случая, и даже отлил им немного в их посуду. Затем он предложил им хлеба и других припасов и дал немного денег. Стражи остались очень довольны и отпустили нас с миром. Мы же со слезами возблагодарили Бога, избавившего нас от этой опасности. Через несколько дней мы достигли места, где должно было окончиться наше плавание. Мы продали лодку местным жителям, а сами отправились сухим путем к Матронинскому монастырю, который был уже недалеко. Старец Михаил, увидев нас, обрадовался и принял на себя заботу о всех наших духовных и телесных нуждах. При помощи Божией мы потом благополучно прошли Украину и пришли в эту благословенную страну, в этот святой скит Святителя и Чудотворца Николая, где я с неописанною радостью вижу и тебя, моего возлюбленного друга, и со слезами благодарю Бога, приведшего меня жить вместе с тобою в этой святой обители”.
ebooksa