Коварная ложь

Это было безопасно.

«Ты – Эм.

Ты – Эмери.

Ты в порядке».

– Эмери? – озабоченность в голосе Нэша была искренней.

Я вцепилась в это так же, как цеплялась руками за костюм. Костюм моего отца, он все еще пах папой: смесью кедра и сосны – запах, который поселился в груди. Бальзам на мои нервы. Я прижалась лицом к рубашке и вдыхала, пока не впитала в себя весь папин запах, оставляя единственное – запах Нэша Прескотта.

Цитрус. Мускус. Пьянящая ваниль, которая должна была казаться женственной, но не казалась. Хаос вытеснил все разумные мысли и лишил меня дара речи. Поэтому я сосредоточилась на запахе Нэша, пусть даже мне хотелось спрятаться от унижения под одеялом и никогда не показываться оттуда.

– Эмери… – снова начал Рид, но его прервала распахнувшаяся настежь дверь кабинета.

Скривившись, я склонила голову, приготовившись к удару.

«Прекрати, – приказала я себе. – Эйбл тебя не бил. Он разорвал твое платье, лапал тебя и швырнул на стол, но не бил».

Я пришла в себя, когда Эйбл застонал. Развернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выходит из дверей, я нахмурилась, заметив, как он застегивает ширинку, и отпрянула от Нэша.

Злость подпитывала меня, накатывая в такт моему пульсу, пока кулак не сжался от желания ударить Эйбла. Я хотела дать ему пощечину. Наказать его. Лишить его достоинства. Унизить так, как он унизил меня. Я даже представила, как буду выглядеть в оранжевой робе, осужденная на двадцать лет за убийство, и все равно кинулась на Эйбла.

Я отстранилась от Нэша, одним прыжком преодолела разделявшее нас расстояние и ударила его по лицу. Дважды. Нэш встал передо мной, когда я замахнулась для третьей пощечины. Он схватил меня за руку и сразу же отпустил.

Не говоря ни слова, он вынул что-то из внутреннего кармана пиджака и сунул в карман брюк так быстро, что я заметила лишь коричневый отблеск. Он снял пиджак моего отца и набросил его мне на плечи. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя таким ребенком.

– Отвези ее домой, Рид.

Нэш вложил в ладонь Рида ключи от своей старой «Хонды» и сжал пальцы Рида, когда тот хотел отказаться. Рид как-то сказал, что машина Нэша, вероятно, единственное, к чему он привязан. Но ключи от нее он отдал, не моргнув глазом.

Эйбл за спиной Нэша попятился, пытаясь ускользнуть, но Нэш схватил его за рубашку и подтащил обратно к нам.

– Нэш, – попытался остановить его Рид. Глаза его полыхали гневом, и в них сверкали агрессивные искорки, которых я никогда не замечала раньше.

Эта свирепость взволновала меня, хотя часть меня боялась, что таким он будет слишком похож на своего старшего брата. Мальчика, который, спотыкаясь, приходил на нашу кухню, чтобы взять льда для разбитых кулаков и синяков под глазами.

– Видела бы ты моего противника, – всегда говорил Нэш с самодовольной ухмылкой, прежде чем исчезнуть через черный ход, и мне приходилось щипать себя, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.