Коварная ложь

Когда я опустила голову, Нэш все еще изучал меня, так что я уставилась на него в ответ, провоцируя его на то, чтобы он нарушил молчание. Испытывая тайный восторг от его взгляда.

Я не собиралась целовать Нэша сегодня, но, если бы мне пришлось объяснять это, я бы списала все на его выражение лица, когда он рассказывал мне о беззвездной ночи в Сингапуре.

Нэш напоминал любимую песню. Которую слушаешь так часто, что она становится невыносима. Но в тишине, когда мир спокоен и твой мозг податлив, аккорды повторяются у тебя в голове, и ты понимаешь, что это – твоя любимая мелодия.

Я сломалась первой, опустив взгляд, пока он не последовал примеру, далеко не так быстро, как я. Мы стояли в футе друг от друга, оба молчали, глядя в телефоны. Он, вероятно, играл в «Кэнди Краш», а я открыла «Объединенный Истридж», чтобы проверить, в сети ли Бен. Подавила улыбку при виде зеленой точки.

Дурга: Как прошла ночь?

Бенкинерсофобия: Удовлетворительно. Пока не стало неудовлетворительно. Твоя?

Дурга: Удовлетворительно. Пока не стало неудовлетворительно.

Бросив взгляд на Нэша, я отвернула экран от него. Мне не нужна была головная боль от того, что он поймает меня в своем приложении и обвинит во всех смертных грехах. Загадочные послания, расспрашивать о смысле которых мне не позволяла гордость.

Дурга: Скажи мне что-нибудь уродливое.

Бенкинерсофобия: Мое сердце.

Дурга: Это неправда.

Дурга: Если у тебя уродливое сердце, то у меня какое? Что я тогда?

Бен не отвечал минуту. Я искоса взглянула на Нэша. Нахмурив брови, он быстро что-то печатал. Я снова опустила голову, пока он не заметил, что я смотрю.

Бенкинерсофобия: Ты фантазия, богиня, героиня, мечта. Все, у чего счастливый конец.

Дурга: А что такое ты?

Бенкинерсофобия: Я Сизиф, коварное море, которое поглотит тебя.

Машина просигналила дважды. Отвлекшись от экрана, прежде чем подойти, я поискала эмблему «Убер». Нэш открыл для меня заднюю дверь, что я проигнорировала. Я скользнула на пассажирское сиденье впереди.

Одарив меня хмурым взглядом, Нэш постучал по окну, требуя, чтобы я опустила его. Я не стала, но водитель послушался. Морозный воздух ужалил кожу, когда тепло обогревателя улетучилось в окно. Нэш устроил представление, вытащив телефон, сделав фото водителя, потом сфотографировав его права.

– Деррик Аттерберри, Адэр-лейн 8143, у меня есть твое лицо, твои права, твои имя, адрес и номер лицензии, – предплечья Нэша покоились на раме открытого окна, его ладони были опасно близки от того, чтобы коснуться меня, – кивни, если понимаешь, о чем я.

Деррик сглотнул. Он закивал, словно болванчик на его приборной панели.