Коварная ложь

Два лифта.

Более сотни гостей.

Я опустила руки и побежала к последнему лифту справа. Его двери начали закрываться. За мной подошла толпа бизнесменов. Я не знала, как объясню наличие комнат на шестнадцатом этаже этим людям, так что понадеялась, что меня об этом не спросят.

Я вломилась в закрывающийся лифт, в конверсах и платье в пол, пошитом из плотной ткани для штор, и выглядела не очень, но я работала с восьми утра, а уже было два пополуночи, мне нужен был целый день отдыха, пусть даже я проведу его на полу чертовой гардеробной. Плюс я выпила как раз достаточно, чтобы почувствовать сонливость, веки смыкались, глаза молили о хорошем ночном сне.

– Погодите! – крикнула я двоим внутри, чувствуя себя такой слабой от голода и выпитого алкоголя, что в какой-то момент мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок.

Мужчина стоял, склонив голову и погрузившись в свой смартфон, но женщина подняла глаза. Мы встретились взглядом, когда двери закрывались. Никто из двоих не потрудился придержать их. Я нырнула в лифт, едва успев проскочить между тяжелых металлических створок.

Я врезалась в мужчину, который поддержал меня широкой ладонью, прежде чем отступить. От напряжения мои щеки пылали угрожающе-алым, и я отвела взгляд от его высокой фигуры и сшитого на заказ костюма, почти уверенная, что еще секунда – и моя маска упадет.

Игнорируя собственное раздражение на них, я нажала кнопку шестнадцатого этажа, задев руку женщины.

От моего прикосновения она отшатнулась так далеко, как только могла, ее посеребренная маска съехала от резкого движения. Ее высокая, стройная фигура казалась еще стройнее в платье с такими же серебряными блестками, как и маска.

Тогда как я выглядела, как последствия торнадо четвертого уровня опасности. Водка залила левую половину моего платья. Иссиня-черные волосы разметались во всех направлениях. Разноцветные глаза были обрамлены растекшейся тушью и подводкой для глаз, напоминая престарелого енота.

Я хотела расцеловать свою маску за то, что она прятала большую часть потекшего макияжа, но на всякий случай опустила голову. Я не хотела, чтобы меня узнал кто-нибудь из старых папиных деловых партнеров, и перспектива показаться кому-нибудь на глаза в таком виде нервировала меня.

По груди расползлось ноющее беспокойство, нечто, природу чего я не могла определить, хотя и должна была бы. Стена искушала меня. Хотелось прислониться к ней лбом, зарыться лицом в бархатную обивку цвета металлик и спрятаться, пока невидимые иглы не прекратят колоть мое тело.

Я еще сильнее склонила голову и отвернулась. Вынув телефон, набрала пару сообщений Бену, лишь бы занять себя чем-то.

Дурга: Знаешь, какая смерть была бы ужасна? В комнате, полной незнакомцев.

Дурга: Или еще хуже – в комнате, полной людей, которых ты ненавидишь.

Я ждала, затаив дыхание. Кружок с его именем оставался красным, означая, что он либо отложил телефон, либо вышел из приложения. Я подавила вздох, но отключила всплывающие уведомления на тот случай, если оповещение придет во время работы и кто-нибудь поймет, что я из Истриджа.

Пальцы продолжали набирать бессмысленные сообщения в «заметках», так у меня был повод не поднимать головы и не бояться быть узнанной.

Свет мигнул. Я скрестила пальцы ног в кедах, скрытых моим платьем, и прочитала короткую молитву высшим силам, прося о том, чтобы электричество не отключилось и я не застряла в лифте с этими двоими.

Лифт содрогнулся от следующего раската грома. Мой тонкий серебристый бейдж упал на пол. Я забыла, что отцепила его. Я наклонилась, чтобы поднять его, одновременно с мужчиной. Он прикоснулся к нему первым, подняв с такой деликатной осторожностью, которой я вовсе не ожидала.

Я протянула руку за бейджем, но мужчина не отдал его. Его большой палец прошелся по моему имени, выгравированному на крошечном серебристом прямоугольнике. Он выпрямился резким, отрывистым движением. Бейдж остался зажат в его кулаке так крепко, что побелели костяшки пальцев. Не будь бейдж металлическим, он бы раздавил его.