Чхольчон. Замолчите! (Министры испуганно смотрят.) Прошение было неверно подано, поэтому я не буду его рассматривать. Сначала оно должно пройти все официальные процедуры в Королевском секретариате. Однако, как человек, который ближе всех к королеве, я с уверенностью могу заявить, что она не страдает от болезни.
Правый министр. Но…
Ким Чжвагын (перебивает). Собрание стало слишком напряженным. Я предлагаю на сегодня закончить на этом.
Чхольчон. Хорошо.
Хонён. А-а.
Соён. А-а… (Ест словно птенец.)
Хонён. Съешьте еще кусочек, и пойдем обратно внутрь: вам следует отдохнуть.
Соён. Не хочу. На холодном ветру я заболею еще сильнее. Чтобы этому телу стало еще хуже!.. Оно все равно не мое. Пусть замерзает и голодает. (Однако делает все наоборот, лепечет.) Дай-ка еще. А-а.
Хонён. Ваше Величество, если вы будете истязать себя, это не вернет воспоминания. Только вы сами будете страдать. Может, вы и не помните, раз говорите, что это не ваше тело, но оно принадлежит вам, Ваше Величество. Если будете причинять себе боль, то знаете, кому будет больнее? Вам же.
Хонён. Вы все равно сможете жить счастливо, даже если воспоминания не вернутся. Смотрите: сегодня такой ясный и хороший день.
Соён. Угу, нет пыли в воздухе. (Тяжело вздыхает.) Ветерок приносит запах свежего навоза. (Смотрит на грушу.). Корейская кухня утром, днем и вечером. Да, этого достаточно для счастья. Я счастлива.
Хонён. Вот и я говорю! (Смотрит на Соён.)