Трель телефона зарубила мой героический (и нецензурный) порыв на корню. Схватив телефон, я с минуту пялился на незнакомый номер, давя рвущиеся наружу непечатные выражения. После чего ткнул пальцем в экран и рявкнул в трубку:
— Да?!
— Максим?
Хриплый, надтреснутый голос врезался в грудь, выбив воздух из лёгких и перекрыв кислород. Он был до дрожи чужой и слишком знакомый, чтобы его не узнать. И я задохнулся от неожиданности, разом растеряв весь свой боевой запал, позабыв все слова.
Только и смог, что сдавленно выдохнуть, рухнув обратно на табурет:
— Ира?!
Я не любила больницы. Никогда. Удушливый запах хлорки и безысходности въедался под кожу, зудел в носу и приводил меня в состояние тихого ужаса. И тем ироничнее был тот факт, что за последний год я попадала сюда с завидной регулярностью.
Как будто меня кто-то взял и проклял. И если не на смерть, то на безответную влюблённость точно.
Глубоко вздохнув, я хрипло, со свистом выдохнула и медленно открыла глаза. Моргнула, подслеповато щурясь от яркого солнца, бившего в глаза. И уставилась невидящим взглядом в потолок, глотая вязкую, горькую слюну. В горле першило, во рту воцарилась пустыня Сахара, а язык напоминал наждак. Но это было не так плохо, как накрывающее с головой чувство страха.
Мне было страшно. До чёртового тремора рук и заполошно стучавшего сердца. Потому что в больничной палате я оказалась одна, без детей. И я понятия не имела о том, где они сейчас и с кем. Чёрт!
Резко дёрнувшись, я попыталась приподняться хотя бы на локтях. И тут же рухнула обратно, едва не задохнувшись от приступа тупой, ноющей боли, растёкшейся по животу и левому боку. А следом за ней пришла слабость и тошнота. Выматывающая, выворачивающая наизнанку. Так, что у меня потемнело в глазах и всё, что я могла, это рвано дышать, сжав зубы до характерного скрипа.
Давя растущую где-то внутри, за грудиной панику от одной лишь мысли, что что-то могло случиться, пойти не так, пока я валялась в реанимации.
— О, подруга! Пришла в себя? Ну, наконец-то! А то я уже всерьёз задумалась о том, чтоб жалобу в минздрав накатать… Подселили, понимаешь ли, к привидению!
Задорный и полный добродушной насмешки голос разбил окружающую тишину и заставил вздрогнуть, вынырнув из омута тревожных размышлений. Сглотнув, я облизнула потрескавшиеся, сухие губы, собираясь с силами.
И медленно повернув голову, пробормотала едва слышно:
— Почему?…
— Почему в минздрав или почему к привидению? — заинтересованно дёрнула проколотой бровью сидящая на соседней кровати девица. Тонкая, взъерошенная и в забавной пижаме с котятами, она выглядела максимум лет на семнадцать.
И вела себя так же. Забравшись с ногами на тонкий матрас, она косила взглядом то на меня, то на альбом в своих руках. И задумчиво кусала кончик обломанного карандаша, смешно морща нос.
— Ну… — так и не дождавшись от меня ответа, соседка фыркнула, сдувая с носа прядь кудрявых волос. — Не сочти за грубость… Но ты ж бледная, как смерть. И худая, как моя зарплата, ага. Не то, чтобы это меня пугало… Но семь признаков того, что ты не призрак я всё-таки нагуглила. Ну так, на всякий случай, да. А потом я наткнулась на…
ebooksa