— Уа-а-а-а!
Да блин, ну как же хорошо всё начиналось-то…
Глава 1
— Лёля, блин! Почему они орут?! — я растерянно переводил взгляд с одного сморщенного личика на другое. И старательно пытался игнорировать растущую панику. Получалось…
Да никак, блин. Я на совете акционеров и то чувствовал себя не так отвратительно беспомощным, как один на один с этими малолетними террористами в цветастых ползунках. И вот что им надо-то, а?!
— Понятия не имею, — невозмутимо откликнулась моя помощница. И принялась медленно, демонстративно перелистывать свой неизменный ежедневник. Стоически проигнорировав и мой убийственный взгляд, и очередной громогласный пассаж с дивана.
От этого тонкого и протяжного «Уа-а-а!» дрогнуло даже моё чёрствое сердце, а Лёля и ухом не повела. И я не выдержал.
Подойдя к надрывно плачущим детям, я взял на вытянутых руках одного из малышей и, развернувшись, протянул его Ольге, заявив:
— Лёля, ну ты же мать!
Нет, ну от изучения ежедневника я её всё-таки оторвал. Зелен… Тьфу ты, Ильина! Так вот, Ильина отложила свою чёртову книжицу в сторону, подняла на меня совершенно безмятежный, полный снисходительного сочувствия взгляд и скрестила руки на груди, выдав:
— Железячная логика, Потапов. Я знаю, почему может орать мой сын, а это — твои дети. И тебе, знаешь ли, в этой ситуации виднее!
И чуть помолчав, Лёля обогнула меня по дуге, подойдя к дивану и взяв на руки второго малыша. Чтобы аккуратно покачать его, выдав ехидно:
— Ну, чего молчим, Максим Андреевич? Выдвигай предположения! В конце концов… Ты же теперь отец, Потапов!
— Да я их первый раз в жизни вижу! — справедливо возмутился я. И чудом успел подхватить сползающее с рук дитё под попу, прижимая к своей груди. Малёк тихо угукнул и тут же обслюнявил ворот моей рубашки.
— А, то есть в процессе их зачатия ты тоже не участвовал?
В ответ на моё возмущённое сопение, Лёля тихо прыснула, осторожно пробегая пальчиками по пузу другого киндер-сюрприза. Тот тихо хихикнул и радостно загулил, хлопая в ладошки. И Ольга умильно вздохнула, потёршись носом о светлый пушок на голове ребёнка:
— Ути боже, какая милота… Так сразу и не скажешь, что папа твой офисный феодал, что держит своих крепостных в чёрном духе и теле…
— Лё-ё-ля…
— Вот слышишь, слышишь? Эти жуткие металлические нотки… А это выражение лица «Я царь этого офиса, падай ниц холоп!»? Жуткая же жуть! Правда, мой хороший?
ebooksa