Георгий посмотрел на меня так, словно хотел прочитать мои сокровеннейшие мысли, потом взял за руку, привел в мою комнату и, ни слова не сказав, ушел.
На следующий день семья сидела у дверей дома за столом, уставленным всякой молочной снедью.
— Где мальчик? — спросил Георгий.
— На дворе, — ответила мать, — играет себе один в свою любимую игру, будто воюет с турками.
Не успела она проговорить эти слова, как перед нами, к нашему величайшему удивлению, появилась высокая фигура Горчи. Выйдя из лесу, он медленно подошел к нам и сел к столу, как это уже было в день моего приезда.
— Добро пожаловать, батюшка, — еле слышно пролепетала невестка.
— Добро пожаловать, — тихо повторили Зденка и Петр.
— Отец, — голосом твердым, не меняясь в лице, произнес Георгий, — мы тебя ждем, чтоб ты прочел молитву!
Старик, нахмурив брови, отвернулся.
— Молитву, и тотчас же! — повторил Георгий. — Перекрестись — не то, клянусь святым Георгием…
Зденка и невестка склонились к старику, умоляя прочитать молитву.
— Нет-нет-нет! — запротестовал старик. — Не властен он мне приказывать, а коли потребует еще раз, прокляну!
Георгий вскочил и побежал в дом, но сразу же и вернулся: взгляд его сверкал бешенством.
— Где кол? Куда вы спрятали кол?
Зденка и Петр переглянулись.
— Мертвец! — обратился тогда Георгий к старику. — Что ты сделал с моим старшим? Отдай мне сына, мертвец!
И пока говорил, он все более и более бледнел, а глаза его разгорались все ярче.
Старик злобно смотрел на него и не двигался.
— Кол! Где кол? — крикнул Георгий. — Кто его спрятал, тот и в ответе за все горе, что нас ждет!
В тот же миг мы услышали веселый звонкий смех младшего мальчика, и он тут же появился верхом на огромном колу, слабеньким детским голоском испуская тот воинственный клич, с каким сербы бросаются на неприятеля.