Я кивнула, поражаясь собственному безразличию.
– Годится.
Он снова расплылся в улыбке и повернулся облапать Брэнди. Слава богу, не меня.
Помахал напоследок и вышел из паба с таким видом, как будто он только что не перевернул мой мир с ног на голову.
– Он рассказал тебе о твоих бабушке и дедушке, да?
Видимо, я выглядела не настолько безразлично, как предполагала. Я сделала глубокий вдох.
– Да.
Она сочувственно кивнула:
– Извини, что я тебе ничего не рассказала. Наверное, стоило.
Я отмахнулась от ее извинений:
– Я понимаю, почему ты этого не сделала. Но получается, весь город в курсе?
Брэнди быстро покачала головой.
– Нет. Может быть, кое-кто что-то слышал. Но я сомневаюсь, что сейчас кто-то считает это чем-то бо́льшим, чем дурацкие старые сплетни. В конце концов, это давняя история.
– Похоже, ты начинаешь знакомиться с другими членами твоей семьи.
Я обернулась и увидела надутую Элеанор Хилл, тяжело опирающуюся на трость. За ней маячила ее бедняжка-дочь, которая за ней присматривает.
– Уверена, Санни сейчас вертится в гробу. Этот парень – хулиган, ты в курсе?
Я нахмурилась, не сразу сообразив, что она имеет в виду Натана.
– Мама, – вмешалась Милли, – это тебя не касается.
Она фыркнула:
– Из-за твоего дедушки в этом городе крутилась постоянная мыльная опера. Я не стала бы винить твою бабушку за то, что она пришила Нила. Вонючий обманщик.