Хранительница

Спросонья, не понимая, что именно творится, проклиная хозяина псины за то, что не смотрит за своим животным, я открыла глаза, а потом и вовсе резко села, не сразу соображая, где нахожусь.

Первое что бросилось в глаза, – это белое животное невиданных размеров. Позже я, конечно, вспомнила что это волк, которого я спасла от смерти. Но в данную минуту, это был огромный зверь, который смотрел на меня ярко–голубыми глазами. Смотрел так пристально и с нескрываемой злобой.

Возможно, мы бы так и просидели, глядя друг другу в глаза, если бы волк вновь не заскулил, при этом прикрыв глаза. И тут я опомнилась и засуетилась над зверем.

– Сейчас будет немного больно, потерпи, ладно? – проговорила тихо, сделав ему укол, как показывал ветеринар. – Сейчас… сейчас будет немного легче. – Я хотела погладить зверя по голове, но он зарычал, и я инстинктивно отдёрнула руку. – Порычи ещё мне! – возмутилась такой наглостью.

На время оставив волка в покое, я решила сходить наверх и привести себя в порядок. Не спеша приняла душ, после чего немного задержалась над сумкой решая что одеть, а спустившись вниз, направилась на кухню. Приготовив завтрак, я присела за стол, неспешно его поглощая думала, чем же кормить волка.

«Понятия не имею что эти звери едят. (Я всё же городской житель.) Но если судить по фильмам и передачам то волки едят мясо, естественно в сыром виде»

На мгновение представив как буду кормить животного сырым мясом и как он будет его есть, передёрнула плечиком от отвращения.

– По-видимому это будет ещё то зрелище. – прошептала не видя иного выхода из этой ситуации, но тут же вздохнула с облегчением поняв что сегодня я от этой участи освобождена, так как волк ещё слаб, и навряд ли сможет есть. – Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления.

После завтрака я вернулась в гостиную, достала баночки, которые всучил Михалыч, и стала аккуратно обрабатывать раны зверя, стараясь не разбудить его. При моих прикосновениях он вздрагивал, иногда дёргалось ухо, но тем не имение, зверь спал.

Обработав раны, я решила выйти на улицу, и, так сказать, разведать обстановку. Приехала я сюда поздней ночью и поэтому ничего толком не видела. Сейчас же время близилось к обеду, и через окна в дом пробивались солнечные лучи.

Накинув куртку я вышла на крыльцо и тут же оцепенела: за ночь снега намело много. Если посмотреть на это с позитивной стороны, картина, представшая передо мной, очень красивая. А если смотреть с реальной точки зрения, то я в полной жо..е!

Машину замело почти по самую крышу, а что творится на трассе, мне даже представить страшно!

– И как отсюда выбираться? – сама себе задала вопрос. – Буду надеяться, что через несколько дней дорогу прочистят. А если нет, будем вызывать МЧС! – попыталась утешить себя, только не очень–то у меня это получилось. Не потому, что никто не захочет ехать в такую глухомань, чтобы спасти бедную меня, а потому, что здесь связи нет! Это я заметила ещё вчера как только въехала на территорию леса.

Но паниковать было рано, пока зверь не поправится, я отсюда не уеду. Бросать его, больного, в лесу совесть не позволит, а везти с собой в город – это уже бред. Вот подлечу его, окрепнет, и отпущу на волю, тогда можно будет подумать о возвращении домой. А там найду нотариуса и договорюсь о продаже дома. Да, он прекрасен и мне очень понравился, но само его место нахождения… Очень долго и далеко добираться до него, а селиться и жить в подобном месте – я не готова.

Все это я поняла пока прогуливалась по территории прилежащей к дому. За ним я обнаружила еще несколько построек, но осмотреть их не решилась, да и замёрзла малость поэтому решила вернуться в дом, зная что для этого у меня еще будет время.

Потирая озябшие руки, я вошла в дом, и тут же наткнуться на злой взгляд голубых глаз.

Глава 3

Несколько дней прошли у меня одинаково. С утра я занималась волком, что с каждым разом становилось сложнее. Впрочем дед предупредил меня об этом: как только зверь окрепнет, он будет кидаться и навряд ли подпустит к себе.

Потом от нечего делать я раз за разом обходила дом, осматривая и изучая его. Все старалась понять, что это было за место. Никаких документов я здесь не нашла. Даже не смогла угадать, в какой комнате жила моя предполагаемая бабуля. Сколько бы раз я не обходила, и не осмотрела комнаты, все, как и предыдущая была чуть ли не вылизанная до чистоты! Ни соринки, ни былинки, даже не единой личной вещички нет! Что казалось весьма странным.

«Может старушка здесь и не жила, а дом ей просто принадлежал, и она его сдавала?»