Я справлюсь один

– То-то же. – Юлия угадала его мысли по лицу. – Вот и отстаньте от человека. Пусть живёт нормальной жизнью. Раз уж для вас она, стараниями вашего ордена, под запретом…

– Что значит – стараниями ордена? – вскинулся Илья. – Нас никто специально не делает страхоборцами, это само проявляется. И орден только помогает использовать дар, чтобы не во вред, а на пользу…

– Вот об этом господин Фэн и хочет с тобой поговорить, – неожиданно сурово отозвалась колдунья. – О разнице в подходах к использованию дара… Точнее, к использованию людей с даром. Как же жаль, что я раньше не вмешалась! Знала же, что у вас там творится, давно знала… – Она нервным жестом взъерошила волосы. – Ещё с тех пор подозревала… Ну да ладно, теперь к аргументам Фэна добавится ещё и… личный опыт. Ладно, пей кофе, а я пойду связь настраивать. – Она взяла свою чашку, горсть печенья и ушла в другую комнату.

Илья озадаченно проводил её взглядом и взялся за кофе.

Минут через десять хозяйка вернулась.

– Всё готово, господин Фэн тебя ждёт. Я буду на подхвате, потому что говорю по-китайски. А то мало ли…

За полчаса разговора Илья устал и взмок так, будто разгружал доски. Английский, который он в своё время знал неплохо, за пять лет без употребления выветрился из головы, да и специфический акцент говорящего не облегчал понимания. Несколько раз господин Фэн, извинившись, переходил на китайский, и тогда Юлия, сидевшая тут же за столом с мрачным и усталым видом, переводила какие-то замечания, которые восточный маг-страхоборец не мог сформулировать на английском.

Общий тон беседы сводился к тому, что китайские коллеги (да и не только китайские; со слов господина Фэна, с ними были солидарны почти все представительства международного ордена страхоборцев что в Европе, что в Америке) давно и искренне недоумевали по поводу политики российского отделения в отношении своих же членов. Закрытость информации и разобщённость простых «полевых агентов» вызывали у них стойкое ощущение намеренного утаивания важной информации. Кое-кто из-за океана хмыкал насчёт «наследия советского прошлого».

– Мы не понимаем, – говорил Фэн, – почему страхоборцев в России обязательно высылают в самые труднодоступные места и запрещают жить в городах. Если боитесь того, что окружающие от тесного контакта с вами получают метки – у нас есть исследование, которое мы проводили с участием одного из самых мощных страхоборцев и двухсот добровольцев без признаков любого стихийного дара. Из двухсот проживавших рядом со страхоборцем людей метку получили всего четырнадцать человек. Из них, в свою очередь, только двое столкнулись с проблемой повышенной тревожности и ночных кошмаров, и орден оплатил им лечение и восстановление… Остальные об этой метке даже не подозревали. Эксперимент проводился в течение двух лет. Я считаю его достаточным основанием полагать, что ваши опасения сильно преувеличены.

– А как же все те случаи в городах, о которых нам рассказывали на курсах? – уточнил Илья. – Например, заражённый Страхом двор, в котором люди чаще склонны к депрессиям и прочим психическим расстройствам.

– Никто ведь не говорит, что метки или сгустки не появляются сами по себе. Но есть много факторов, которые могут привести к такому результату. Например, наши японские коллеги приводили подобную статистику по новым кварталам развивающихся городов, где у жителей районов плотной застройки высотными зданиями часто встречаются случаи неврозов и депрессий. И среди тех, кто селится на самых верхних этажах, в том числе. А всем известно, что Страх не дотягивается выше сорока-пятидесяти метров. Уже на высоте в тридцать метров его воздействие существенно слабеет, даже если под домом мощный сгусток.

– А я этого не знал, – изумлённо пробормотал Илья.

– Вот об этом я и говорю, – назидательно сказал Фэн. – Вам дают неполную информацию. Хотелось бы знать – почему?

– Могу предположить, – вмешалась Юлия, – что руководство российского отделения таким образом, наоборот, старается защитить рядовых членов ордена от чрезмерных нагрузок.

– Каким это образом, интересно? – удивился Фэн.

– Высылая страхоборцев из мест большого скопления людей, – медленно и чётко произнесла Юлия, – руководство пытается снизить нагрузку на их дар и не допустить того, что рано или поздно происходит со всеми практикующими страхоборцами – образования шлейфа Страха.

– Шлейфа? Это как? – выпалил Илья.

– Это вам наверняка рассказывали. Шлейф – это способность старых страхоборцев притягивать к себе Страх со всей округи. И то, что они постоянно вынуждены отводить его на глубину, означает, что под их жилищами образуются разрывы поля Покоя. От чего это происходит, как думаешь?

– Так вот оно что… – Илья потёр лоб. – Сильный страхоборец сам рвёт поле Покоя и создаёт себе проблему.

– Верно. А для того чтобы такое не происходило, что нужно? Чтобы вокруг страхоборца изначально не было много Страха. А это возможно только в том случае, если вокруг него мало людей, которые могут испытывать страх.