Еще одно усилие. Дверь поддалась. Ветер, который ранее сопротивлялся, взялся помогать, да тут-таки перестарался. Подхватил он легкую деревянную створку, размахнулся и ударил нею о стену. Послышался противный скрип и хруст сминаемого пластика.
Стихия же разошлась не на шутку. Мощный поток ледяного воздуха ворвался в распахнутые двери. Летали бумаги, парила одежда, кружила по лаборатории огромная карта, достаточно реалистично изображая ковер-самолет…
Очередной порыв шквального ветра забросил в домик на краю плато большой ком снега. Тот прокатился по коридору, испуганно рыча и энергично размахивая лапами. То, что поначалу выглядело нижней частью снеговика, оказалось добрым знакомым – медвежонком. Докатившись до дальней стены, тот ухнул, тяжело вздохнул, испуганно огляделся, свернулся калачиком, спрятал черную пуговку носа в длинной и густой шерсти. Умное животное все поняло – для такой погоды «человеческая берлога» это лучшее решение.
Высоко в небе начиналась гонка. Бешеные скачки облаков. Сквозь вой ветра и скрип расшатываемых ним конструкций побился крик, то ли реальный, то ли плод воображения. Странный крик, было в нем что-то задорное, смешливое, чувствовались нотки страха, но не того, что парализует, это иное чувство, бодрящее оно, вызывающее. Ее голос…
Преодолевая сопротивление ветра, он пристегнул карабин и бросился из дома. С огромным трудом продвинулся на метр, еще на один. Звук все еще блуждал в насыщенном гулом и свистом воздухе, но затихал, развеивался в пространстве.
Дальше пришлось ползти. Ветер, ураганные порывы которого силились сбить человека с ног, не думал затихать. Это уже и не ветер был, то невиданный зверь, притаившийся в непроглядной мгле.
Стихия продолжала свирепствовать, но он не сдавался. Он давно уже не шел, он полз, цепляясь руками за стойки перилл, впиваясь пальцами в узкие щели между досками. Силы постепенно покидали его, но признавать поражение без борьбы было не в его правилах.
Внезапно все закончилось. Разом. Смолк рев ветра, стихли завывания вымышленного зверя, растаяли отголоски крика, все растворилось в обрушившейся на островок звенящей тишине. Так неожиданно та опустилась, что буквально оглушила его, вдавливая в обледенелые доски настила. Он замер, не в силах разжать пальцы, опасаясь возвращения ненастья.
Минуты сменяли друг друга, но хуже не становилось, напротив, природа поражала своим великолепием. Не было ветра, с ним утихла и пурга. Не завывали воздушные массы, не хлестали по щекам. Все прошло, остался только снег. Тот, что украшал собою землю, и тот, что медленно и печально сыпал с неба. Непостижимое явление – звезды видны и снегопад. Стоит дать волю воображению и можно запросто предположить, что это и не снег вовсе, что это звездочки, которым надоело висеть в небесах, плавно и величаво опускаются они на землю.
– Э-ге-ге! – голос прозвучал глухо, настолько, что показалось, будто гаснет он, теряется в безграничном пространстве.
Ответом была тишина, но воображение, что не желало смириться со звенящим безмолвием, воссоздало отголосок недавнего крика, ее крика. Оно же заставило оттолкнуться от такого надежного настила, отстегнуть карабин и броситься вперед.
В темноте замаячили шкафы с приборами. Он пошарил в карманах, нашел фонарик, включил, осмотрелся. Вопреки ожиданиям эта часть островка не пострадала, более того, казалось, будто ненастье попросту пронеслось мимо, обошло стороной научное оборудование, не желая быть зафиксированным, будто пряталось оно от людей. Глупую на первый взгляд мысль косвенно подкрепляли следы. Его следы, те, что он оставил утром, вовсю размахивая лопатой.
Тишину разбавил звук шагов. Кто-то приближался. Торопливый кто-то и чуточку неуверенный. Мгновение и вот он возмутитель спокойствия – медвежонок. Тот стоял на задних лапах, передними прикрывая уголек носа. То ли прятаться пытался, то ли попросту смущался.
– Это все хорошо, – он отмахнулся от забавного зверька. – Но где теперь ее искать? Что произошло, это ведь уже не шутки, так дуло, так мело, что любого с ног могло сбить и снегом засыпать.
Медвежонок моментально отбросил умилительную задумчивость, упал на четыре лапы и, изображая то ли лису, то ли служебную собаку, уткнулся мордочкой в рыхлый снег. Чихнул, мотнул головой, замер, принюхиваясь. На мгновение застыл, глаза закрылись, похоже, что-то унюхал. Моментальная трансформация – передняя лапка приподнята, нос параллельно земле, сосредоточенный взгляд, устремленный в темную даль. Ну, точно овчарка, след взяла…
– Есть?
Призывно зарычав, медвежонок бросился вперед, буквально рассекая снег. Это сигнал, не иначе. Он помчался следом, постоянно падая, но тут-таки поднимаясь.
Очередное усилие, очередной рывок. Поворот. Покатый каменистый склон. Он прибавил скорости, обрадованный надежной почвой под ногами. Увлекся настолько, что наткнулся на живой ком белоснежной шерсти. Медвежонок!
Сходу сориентироваться не удалось. Он буквально налетел на пушистого друга и тут-таки резво отскочил назад. Тот же сидел неподвижно и с умилительной задумчивостью на пушистой мордочке смотрел куда-то вдаль. Нет, задумчивость животного это ладно. Пугало и озадачивало другое. Дело в том, что на вершине сопки сидел не маленький и симпатичный медвежонок, а настоящий белый медведь. Да он стал больше раза в четыре!
Умные черные глаза животного внимательно смотрели вдаль, туда, где отчетливо различимый средь темноты и бесконечного снега, виднелся огонек. Безмерно далекий, но почему-то теплый и какой-то очень уж домашний. По всему выходило – источник света на том самом островке, что привиделся ему днем ранее. Казалось, на дальнем берегу колышется пламя костра, там люди у огня сидят, а может, духи. Спокойно как-то все, умиротворяющее, не страшно, а чуточку даже волшебно.
ebooksa