«Ну, я так не играю. Только захочешь пошалить…» [168]
А мимо пробегает ещё одна старая знакомая – «городская сумасшедшая». Довольная! Перед нами добытыми купюрами трясет, типа «вот как молочные смеси надо торговать!» И улыбка от Прады до Гальяно, во весь Арбат. Уже у родной калитки поравнялись со встречными девчонками:
– Оля…
– Конечно хотим!
Смотрим, а девчушки – ничего. Расклад стандартный для кубинских кровей – 50/50, «мавр и христианин». В смысле одна Беляночка, а другая Смоляночка. То есть, если одну ещё хоть как-то видно в темноте, то другую только на ощупь. Но разве это помешает мимолётному, но очень приятному знакомство с чиками? Или не чиками? Кто их разберёт: они как деньги видят, все тут же в чик превращаются. Даже Рыбоньки наши тринидадские.
Ну вот же! Вот тебе, Марик, и Юрьев День [169] – вторая попытка! Да ещё и на выбор. Хош мавра, хош христианина. Сейчас-то уж точно всё будет ХА, всё будет РА, всё будет ШО! Русское радио [170]! А тот минусует, дёргается, убегает… фрустрозничает, в общем. Я ору Лео, чтоб держал придурка, а сам к девушкам: прокладывать мосты дружбы и добрососедства. Не за себя, за дурика этого стараюсь, по отработанной уже схеме:
Дожидаясь очередного мохитового замеса у стойки, наблюдаю картину: к тёте-барменше подходит какой-то бледнолицый Кабачок, и пытается что-то на непонятном наречии втолковать. За столиком сидит его подруга такого же садово-огородного вида. Судя по белёсым телесам, не больше пары дней на Острове. Мы с барменшей переглядываемся: чего надо этому рыге? Я ему:
– Вэ а ю фром? [172]
– Ирландия.
Я поворачиваюсь к тёте и обречённо машу в сторону этого ботанического сада:
– Алеман!
Сейчас я понимаю, что самую смешную картину увидела сеньора за стойкой: с первым и так всё ясно – овощ с грядки. Но другой-то, без году неделя кабачок, а туда же – щёки раздувать.
Сидим в номере. По телеку Рауль Кастро на какой-то парт-сходке зачитывает список. После каждого пункта буря оваций. На десятой минуте мелодекламации:
– Что он зачитывает, пацаны? Список продуктов?
– Это революционеры, дурилка картонный!
– Так много?
– Может, это те самые «38 бакинских попугаев», те самые 85 героев «Гранма» [173].
Ещё через пять минут:
– Да это же он тосты произносит! Салу, пацаны!
Так под партийные тосты до ночи рон и пили: под купленным кубинским стягом, закусывая кубинскими бананами и попыхивая кислым Робертовским «Тринидадом». К бананам решили прибавить ещё и ОТВОРОТНЫЙ «Эль Лук». Но встретив мощный нашатырный отпор, оставили 86-го кубинского героя в покое: