Я и это переживу

– Как? – не поняла Ира, но перед глазами у неё всплыло странное выражение Егорова лица, когда она зашла в комнату.

– Я ему сказала, что вспомнила, как увидела вас с папой через дорогу, и вы с ним обнимались.

Ольга и Ира переглянулась. У Ольги непроизвольно вырвалось нелитературное выражение.

– Оль! Ребенок же! – как-то вяло возмутилась Ира.

– Ты не сердишься, мама? – Ульяна смотрела ей в глаза.

– Что ты, сладкая, – Ира взяла лицо девочки в свои ладони, чмокнула в нос.

– Ни о чём не жалей, ты не виновата. Ты же сказала, что на самом деле видела?

Ульяна кивнула.

– Ну вот и всё. Беги, возьми конфетку у Тары.

Девочка заулыбалась и пошла за сладостями.

– И что теперь? – спросила Ольга.

– А ничего, – спокойно ответила Ирина. – Встречаем Новый год и веселимся. Не буду же я ему сейчас, да или потом звонить с объяснениями. Представляешь, как это будет выглядеть?

– Так-то да, – согласилась подруга. – Я бы не поверила на его месте. Но обидно.

– Ну, что делать. Я и это переживу.

Подруги расселись в комнате Ольги, у той был большой смарт-телевизор. Марта уже оккупировала его чуть раньше, и смотрела какой-то малоизвестный канал. Там рассказывали о заброшенной тибетской деревушке при таком же заброшенном монастыре. Группа монахов с почётом вытаскивала из какого-то подземного укрытия большой прозрачный короб. А диктор вещал:

– Это тайное укрытие оберегалось последователями учителя в течение пятидесяти лет. Собственно, деревня была построена, чтобы совершать ритуалы, и блюсти покой гуру. Последователи охраняли святыню от чужаков, никому не позволяя приблизиться к усыпальнице. Но сегодня, согласно завещанию основателя монастыря, пришло время приоткрыть покров тайны и извлечь тело на поверхность.

– Марь, – ты нам потом дашь музыку послушать, что-нибудь праздничное посмотреть? – спросила Ольга. – А то про твоих далай-лам с покровами тайн не очень по-новогоднему будет.

– Ага, конечно, девочки, сейчас, переключим, – спохватилась Марта. И вдруг застыла, глядя на экран, как загипнотизированная. У неё, кажется, волосы дыбом встали и слегка зашевелились.

– Я… я его знаю, – выдавила она.

– Кого?