Такова должность

22
18
20
22
24
26
28
30

Потягивает трубку, молчит.

— С твоим полком мы поговорим. А тебе вот предписание: сдать командование заместителю, а самому направиться в распоряжение начальника боевого участка в штаб. Ясно?

Достаю из сумки полевую книжку. На чистой странице появляется из-под моего карандаша приказ. Отрываю лист. Вручаю. В книжке остается копия.

— Распишись.

Это всегда очень сильно действует. Он нехотя расписывается.

— Должен тебя предупредить: если не явишься, мы это расценим, что ты перешел к белым. Понял? Командование сейчас же сдай. Пиши приказ. А полк пусть выстроится на митинг.

Отстраненный чубатый командир, прищурясь, обращается к своему начальнику штаба:

— Собери полк.

Тот видимо, уловил какой-то знак.

— Есть. Слушаюсь.

В окно видим: начальник штаба вскочил на коня, помчался.

Мы тем временем еще нажали, заставили командира подписать приказ о том, что он сдает командование.

14

Затем на конях отправились на митинг. Семипудовый исполин, которого мы сместили, тоже сел в седло и поехал с нами.

Полк уже был выстроен замкнутым квадратом. Пехотный полк. У всех винтовки. Такого приказания — построиться с оружием — мы не давали. Очевидно, главари полка пытались оказать психологическое воздействие на меня, Седина и Лунина. Мы переглянулись. Седин был горячим парнем. И в минуты опасности бесстрашным. Лунин — более спокойный, выдержанный, но тоже решительный. У нас — лишь по нагану, даже сабель не было.

Переглянулись мы и, не сворачивая, не приостанавливаясь, врезались лошадьми в строй. Бойцы расступаются, дают дорогу. Но вслед за нами строй смыкается.

Въехали в центр. Всем мы видны. Приказываю полковому командиру:

— Открывай митинг, давай мне слово. Я объявлю, зачем приехал.

Со всех сторон — несусветный галдеж. Командир призывает к порядку — ни черта не выходит. Явно был умысел нас припугнуть: вот-де какая масса непокорная, как ею командовать? Я шепнул Седину:

— Бери председательствование и гаркни «смирно», чтобы все услышали.