Ведьма по имени Ева

Когда он ушел, она еще долго смотрела на дверь.

– Шестой этап – раз… Шестой этап – два… – бормотала она с крайне нервной дрожью в лице; ее руки тоже сильно дрожали. – Шестой этап – три… Третий шестой этап. Не говори мне, что это невозможно…

***

Италия. Афрагола.

К большому дому, окруженному аккуратно подстриженными кустарниками, подъехал почтальон на мотоцикле. Это был невысокий черноволосый мужчина лет сорока с мягкими безвольными чертами лица. Его маленькие, неопределенного цвета глаза смотрели с раздражением и даже со злобой. Казалось, что этот взгляд не последствие сиюминутного настроения, по причине того, что кто-то только что разозлил его или чем-то расстроил. Нет. Было ощущение, что этот взгляд живет на его лице постоянно и уже очень давно. Именно этим взглядом он смотрел в потолок, когда засыпал и просыпался. Таким же точно взглядом он смотрел телевизор, даже если показывали что-то смешное. Этим взглядом он смотрел на всех без исключения людей, и потому люди его побаивались. Возможно, именно это и имело для него особое значение.

Почтальон нервной сутулой походкой подошел к двери и позвонил.

Ему открыла пожилая женщина, с густыми, окрашенными сединой волосами и доброжелательной улыбкой на лице.

– Вам снова письмо, синьора Ди Анджело, – сказал он, сощурив круглые глазки, так что они превратились в маленькие черные пуговки, источающие ядовитую неприязнь.

– Благодарю вас, синьор Пикколо, – сказала синьора, протягивая руку.

Но рука понапрасну застыла в воздухе. Синьор Пикколо почему-то держал письмо в руке и не отдавал его пожилой синьоре.

– Это уже второе письмо на этой неделе. А неделя только началась, – пожаловался он. – Я знаю, что это от вашей сестры. А вы знаете, что мне, чтоб добраться до вашего дома, лишние пятьсот метров ехать? Вы на окраине города живете – тут только два дома: один пустует, а другой – ваш. Я из-за вас лишние метры на своем мотоцикле проезжаю. А вы все пишите.

– Но, синьор Пикколо, вы же почтальон! – попыталась воззвать к разошедшемуся синьору дама. – Что же в этом такого для вас страшного – письма развозить?

– А то, что толку никакого! – воскликнул синьор Пикколо. – Другие что-то важное пишут – это я понимаю. Это нужно. А вы – каждый день по письму. О чем писать-то можно, чтобы меня заставлять к вам сюда ехать?

– Но…

– Я вам вот что скажу, донна Ди Анджело, – начал он многозначительно, в его голосе слышалось превосходство. – Вам сколько лет? Семьдесят девять? А сестре вашей? За восемьдесят – она же старше вас? Что вы за люди такие? Одной ногой в могиле, а все пишите, пишете!

– Синьор Пикколо… – расстроенным голосом произнесла пожилая дама, но с чувством собственного достоинства приподняла подбородок, и снова протянула упавшую было руку. – Дайте мне письмо.

Почтальон с маленькими черными глазками желчно скривился и резким движением вложил письмо в руки синьоры Ди Анджело. Потом, не говоря ни слова, еще более нервной походкой вернулся к мотоциклу. Именно в этот момент на дорожке появилась светловолосая девушка. Она шла, оглядываясь по сторонам, будто кого-то искала. Синьор Пикколо с подозрением оглядел ее с ног до головы.

В этот момент она устремила взгляд сначала на стоящую на пороге своего дома синьору Ди Анджело, а потом на почтальона, усевшегося на мотоцикл, но почему-то никак не решающегося отъехать.

– Я прошу прощения, – с улыбкой сказала она, обращаясь к пожилой синьоре. – Вы, наверное, хозяйка этого прекрасного дома?

Синьора кивнула.