Однако вскоре после подписания капитуляции в Неаполь прибыл адмирал Нельсон, и он приказал французов отпустить, а вот неаполитанцев, помогавших французам, сурово наказать. То есть получилось следующее: поверив обещаниям, республиканцы сложили оружие и стали готовиться к погрузке на корабли, но тут появился Нельсон и объявил, что по отношению к «подлым тварям», «порочным чудовищам» и «негодяям» не может быть никаких обязательств.
Адмирала Ф.Ф. Ушакова это известие не просто огорчило. Оно его потрясло. Понятно, что «якобинцы»… Понятно, что представители страны, убившей своих законного короля и королеву… Но условия капитуляции и ухода французов были обговорены заранее. Кроме того, и их неаполитанским сторонникам была гарантирована личная безопасность… Кстати, и британский капитан Фут подписал этот договор от имени адмирала Нельсона…
Но «неаполитанская фурия» Мария-Каролина и Эмма Гамильтон, фактически управлявшие королевством и в значительной мере руководившие действиями Нельсона, ненасытно жаждали публичных казней.
Адмирал Нельсон прибыл в Неаполь со своей эскадрой 13 июня 1799 года. С ним, конечно же, была леди Гамильтон.
К этому времени капитуляция была уже подписана, но Нельсон объявил, что не признает ее. В ответ даже кардинал Руффо, сам слывший жесточайшим усмирителем недовольных, объявил, что ни он, ни его люди не будут участвовать во враждебных действиях против французов и их сторонников.
А те, понадеявшись на честное выполнение условий капитуляции, уже вышли из укрепленных фортов и сложили оружие. Кое-кто из них успел даже пересесть на транспорты, готовые к отплытию в Тулон. Но эти транспорты остановили по приказу Нельсона, и все были арестованы. При этом часть французов и местных республиканцев была отправлена на специальные суда (подобия барж), где арестованных настолько уплотнили, что они не могли ни сесть, ни лечь. Остальных бросили в неаполитанские тюрьмы.
По словам очевидцев, это была самая большая кровавая вакханалия конца XVIII века. Настоящая бойня, похожая на знаменитую Варфоломеевскую ночь. Людей вешали, резали, сжигали заживо на кострах, топили в море. В городе потом еще долго пахло жженой человеческой кожей, а кровь стояла на мостовых густыми запекшимися лужами.
Безусловно, адмирал Нельсон не был слепым исполнителем воли двух мстительных дам. Просто он до безумия влюбился в Эмму Гамильтон, и он хотел сделать ее счастливой. Но не до такой же степени… Впрочем, если мужчина влюблен «до безумия», то всякое возможно. Нельсон на многое шел ради Эммы. И она ценила это. Если женщина ценит то, что делает для нее мужчина, ему обязательно захочется сделать еще больше.
Историк Е.В. Тарле называет произошедшее «гнусной оргией». А об адмирале Нельсоне он пишет так:
«Нельсон и непосредственный его помощник капитан Траубридж <…> лично проявили полную беспощадность и бессовестность в расправе с капитулировавшими республиканцами Неаполя <…> Черным пятном легла эта эпопея коварства и зверства на память Нельсона. Королю Фердинанду, королеве Каролине, супругам Гамильтон в смысле репутации терять было нечего. Но живший до этого момента и после него, как храбрец, и умерший, как храбрец, британский флотоводец Нельсон не пощадил в 1799 году своего имени».173
Сказано жестко, но вполне справедливо.
В отношении Нельсона трудно найти иные слова, кроме эпитета «легендарный» <…> Даже его ошибки и неудачи пронизаны героическим духом, причем не в вольном, а в классическом толковании слова. Даже его падение выглядит сродни падению легендарных героев – он не устоял перед женщиной, но не дрогнул ни перед одним врагом среди мужчин.
Британский национальный герой адмирал Горацио Нельсон, благодаря влиянию кинематографа и живописи, представляется всем человеком с повязкой на глазу. На самом деле Нельсон никогда не носил глазную повязку, хотя он и был «слепым» на один глаз. При осаде Кальви на Корсике в 1794 году от взрыва французского снаряда в него швырнуло песок и щепки, но его глаз после этого выглядел нормальным. Кстати, невозможно найти ни одного портрета тех лет, где Нельсон был бы с повязкой, да и знаменитая колонна на Трафальгарской площади изображает великого адмирала без всякой повязки. Черную глазную повязку Нельсону стали пририсовывать лишь после его смерти – для придания большего пафоса его образу. Свой якобы поврежденный правый глаз Нельсон не раз использовал с выгодой для себя. Например, во время Копенгагенского сражения 1801 года он проигнорировал сигнал своего начальника к отступлению. Нельсон находился в выгодной позиции и видел, что датчане обратились в бегство. И он сказал капитану своего флагмана: «У меня всего один глаз, и иногда я имею право быть слепым». Затем он поднес подзорную трубу к «слепому» глазу и крикнул: «Я не вижу никакого сигнала!»
Поединок между лордом Каслри и Джорджем Каннингом
В это же самое время смерть Уильяма Питта Младшего оставила невосполнимую брешь в управлении Великобританией в военное время. Партию тори после этого возглавили Джордж Каннинг и лорд Каслри. Они ненавидели друг друга настолько сильно, что 21 сентября 1809 года устроили нелепую дуэль между собой.
Дуэль была в те времена явлением обыденным, почти что заурядным; стрелялись часто и не особенно заботясь о причине. И тем не менее на другой день газеты вышли с кричащими заголовками – уж больно высокие посты занимали вчерашние дуэлянты: Джордж Каннинг был министром иностранных дел Великобритании, а Роберт Стюарт, виконт Каслри – военным министром.
Регент принц Уэльский (король Георг III тогда сильно болел и находился в невменяемом состоянии) прислал главе правительства резкое письмо: как же так, два министра, которые должны показывать всем пример соблюдения закона, и сами его нарушили… Да таким вопиющим образом…
С одной стороны, причиной ссоры послужили из ряда вон выходившие злоупотребления в военном ведомстве и неудачи в боевых действиях против Наполеона, в причастности к которым Каннинг обвинял своего соперника.
С другой стороны, Каслри всегда свысока смотрел на Каннинга, а Каннинг презирал его за поддержку кабинета Генри Эддингтона, бывшего премьер-министром в 1801–1804 гг. Тем не менее им обоим пришлось занять места рядом в кабинете Кавендиша-Бентинка, где Каслри с 1807 года Каслри заведовал не только военным министерством, но и делами всех колоний. И именно он «протолкнул» неудачное вторжение в Нидерланды.
ebooksa