О наличии в Трансваале золота знали и раньше, но только в 1886 году стало ясно, что лежащие примерно в тридцати милях к югу от столицы месторождения поразительно богаты.
По оценкам, «боевая численность только Трансвааля составляла 32 000 человек, Оранжевой Республики – 22 000. Вместе с наемниками и повстанцами из колоний она составит 60 000, а с восставшими голландцами Капской колонии увеличит общую численность до 100 000. Что касается артиллерии, было известно, что в распоряжении буров находилось около ста орудий <…> О качестве этого большого войска нет необходимости говорить. Солдаты были мужественными, выносливыми и сражались с религиозным исступлением».192
Как стрелкам бурам просто не было равных. Плюс они имели преимущество действовать в привычных для себя условиях, и это делает понятным, насколько трудноразрешимая задача стояла перед солдатами и офицерами Британской империи.
Пауль Крюгер, президент Южно-Африканской республики с 1883 года, заявил: «Полагаю, сейчас слишком рано говорить об объединении Южной Африки под одним флагом. Каким должен быть этот флаг? Королева Англии возражала бы против спуска ее флага, и мы, бюргеры Трансвааля, возражаем против спуска нашего. Что же делать? Мы еще малы и не имеем прочного положения, но мы растем и завоевываем свое место среди великих держав мира».193
Он же через некоторое время сказал: «Если англичане захотят и предложат мне отдаться им заложником и сошлют на остров Святой Елены, я с радостью пожертвую собой ради свободы и независимости Южно-Африканской Республики».194
В 1899 году британское правительство отправило генерала Китченера, своего самого заслуженного полководца, усмирить буров. Война продолжалась вплоть до 1902 года, и самым «чудовищным нововведением Китченера стала система концентрационных лагерей для буров, чтобы лишить их возможности снабжать своих солдат продовольствием. Сведения о болезнях и высокой смертности в этих лагерях всколыхнули всю мировую общественность».195
Англо-бурские войны оказались чрезвычайно дорогостоящими, на них было потрачено больше, чем на все другие британские «имперские подвиги» XIX века. По сути, победить упрямых буров так и не удалось, но зато рухнула система государственного финансирования Уильяма Гладстона, и правительственные расходы поднялись на новую высоту, с которой они уже больше никогда не опускались.
Да, Трансвааль стал частью Британской империи, но взамен буры получили амнистию, право на самоуправление и компенсацию для своих семей.
Да, «империя сохранила силу и единство <…> но у нее также выявилось множество слабых мест. Она была слишком велика и неуправляема. Британский флот лишился своего неоспоримого превосходства – теперь ему угрожал французский флот (совместно с немецким, итальянским, американским и японским). Политика «блестящей изоляции» становилась опасной».196
Все знают сэра Уинстона Черчилля – знаменитого британского государственного и политического деятеля, премьер-министра Великобритании в 1940–1945 гг. и в 1951–1955 гг., однако мало кому известно, что в молодости он участвовал в войне с бурами и даже попал там в плен.
18 сентября 1899 года владельцы газеты Daily Mail предложили Черчиллю отправиться в Южную Африку в качестве военного корреспондента. В результате он отбыл из Англии 14 октября – через два дня после начала второй войны.
А уже 15 ноября 25-летний Черчилль отправился в разведывательный рейд на бронепоезде, которым командовал капитан Холдейн. На железнодорожной линии между Питермарицбургом и Коленсо бронепоезд, состоявший из трех платформ, двух бронированных вагонов и локомотива, был обстрелян артиллерией буров. При попытке уйти из-под огня на большой скорости задним ходом состав врезался в валуны, которыми противник перегородил путь, чтобы отрезать британцам путь к отступлению. Ремонтная платформа и два броневагона сошли с рельсов, перегородив путь и мешая спастись локомотиву и тому, что осталось неповрежденным. Единственное орудие ставшего неподвижным бронепоезда было выведено из строя прямым попаданием. Черчилль вызвался командовать расчисткой пути, а капитан Холдейн пытался наладить оборону и прикрыть работающих. По свидетельству очевидцев, Черчилль бесстрашно действовал под огнем, но когда путь был расчищен, выяснилось, что сцепка оставшейся на рельсах платформы перебита снарядом, и единственное, что оставалось Холдейну – погрузив на паровоз тяжелораненых, отправить их в тыл.
Около примерно полсотни англичан остались перед лицом многократно превосходящих сил противника. Для бурских стрелков потерпевший крушение поезд с расстояния в 1300 ярдов (1183 метра) представлял очень удобную мишень. Как писал потом сам Черчилль, буры наступали «с отвагой, равной гуманности», и Холдейн с его людьми, оказавшиеся в смертельной ловушке, были взяты в плен. Черчилль пытался бежать, но был задержан кавалеристами буров и помещен в лагерь для военнопленных, устроенный в Государственной образцовой школе, расположенной в самом центре Претории.
В первый же день заключения Черчилль начал составлять план побега. Для начала нужно было потерять свою шляпу, которая слишком очевидно выдавала в нем британского офицера. Бюргер, которому он дал денег для покупки новой, с простодушием принес ему бурское сомбреро.
До того, как представился шанс бежать, прошел месяц, и возможность, которая тогда появилась, была скорее возможностью не бежать, а получить пулю.
Возле Государственной образцовой школы находились спортплощадки, окруженные высокой стеной, и ночью они освещались яркими электрическими фонарями. После долгих ночей наблюдения Черчилль обнаружил, что, пока часовые обходили территорию, один кусок стены оставался в темноте. На другой стороне стены стоял частный дом посреди сада, заросшего кустарником. За домом была улица.
Перелезть стену было несложно. Настоящая опасность заключалась в том, что не было достаточно времени убежать от часовых дальше, чем на пятнадцать ярдов, и существовала великолепная возможность быть застреленным одним из них. Черчилль поведал о своих намерениях другому офицеру, и вместе они решили, что однажды ночью, когда часовые повернутся спиной к темному пятну на стене, они перелезут через стену и спрячутся среди кустов в саду. А что они будут делать после того, как достигнут сада, если они достигнут его живыми? Этого они не знали. Как они пройдут по улице и выберутся из города? Как они пройдут неузнанными под множеством фонарей и витрин? Как уклонятся от встречи с патрулями? Как найдут дорогу к португальской территории и к побережью? Все это они оставили на волю случая.
Они хотели совершить попытку побега 11 декабря, но в ту ночь часовые не отходили от единственной части стены, которая была в тени. Следующей ночью товарищ Черчилля почему-то задержался, и тот решил пойти на эту авантюру в одиночку.
Черчилль выждал, когда часовой повернется к своему товарищу и начнет с ним разговаривать. И тогда он выскочил из своего убежища, подбежал к стене и подтянулся. Верх стены был плоским. Затем он спустился в соседний сад и спрятался в кустах.
ebooksa