Спустя несколько дней Роман, Иван Васильевич и я сидели у нас дома в гостиной. Как только меня поместили в больницу, Иван Васильевич сбросил Звягину сообщение, вскоре понял, что оно не дошло до адресата, связался с местной полицией, попросил найти бизнесмена. Через несколько часов ему сообщили: Роман уехал вместе с губернатором к нему на дачу. Путь туда далекий, большая часть дороги идет по горам, связи там нет. Но даже когда она появится, Звягин не сумеет быстро оказаться в Москве. Сначала ему надо на машине доехать до небольшого города, из которого он улетит в Барнаул, а уж оттуда в столицу. Муж примчался сегодня, в полдень, и в это же время приехал Лукин. Поэтому я сообщила о своих приключениях сразу двум слушателям. Рассказ про Мурзика вызвал у супруга массу эмоций. Услыхав про «сюрприз» в ящике, он сначала подавился чаем, долго кашлял, потом с изумлением уточнил:
– Ты поверила, что я нанял идиота, который начнет злить Степу?
Иван Васильевич не сдержал улыбки, но тут же взял чашку и сделал вид, что пьет кофе.
– Ну… ну… – забормотала я, – сейчас понимаю, поступила глупо… Но ты любишь посмеяться, пошутить. Мы часто разыгрываем друг друга. Незадолго до твоего отъезда мы беседовали о лимите терпения у человека. Ты утверждал: у каждого он свой, если кто-то начинает летать на реактивной метле под потолком, то он не виноват, просто нервы сдали. Я сказала, что некоторые устраивают скандалы постоянно, ведут ежедневно наступательную войну на всех окружающих. Если любишь человека, уважаешь его, то всегда сумеешь удержаться от скандала. И лично я никогда не проявлю агрессию, хамство по отношению к тебе, потому что люблю мужа. А постороннему истерику тоже закатывать не стану, он же чужой мне, надо вести себя корректно. Точно своих слов не помню, но смысл такой.
– Помню беседу, – не стал спорить муж, – утверждал тогда: на каждого охотника найдется сотый медведь. Даже Степу кто-то способен привести в состояние бешенства, и полетят в голову данного человека тяжелые предметы вкупе с неласковой речью.
– Вот-вот, – обрадовалась я, – наша беседа забрела в тупик. Ты пообещал, что сумеешь доказать свою правоту, и улетел в командировку. И почти сразу после того, как ты покинул Москву, появился назойливый парень, который все время кричал: «Привет, Максим». Сначала я решила, он так со мной здоровается, затем выяснилось, человек выкрикивает название фирмы, в которой служит. Если бы не наш спор, могла сообразить: мужу в голову не придет прислать мне «сюрприз» в упаковке, «заменителя», который ведет себя более чем странно. Вот и…
Я замолчала.
Роман пересел из кресла на диван и обнял меня.
– Если в следующий раз, когда уеду из Москвы, в квартиру попросятся пожить коровы с пастухом, сообщат: их прислал Звягин, то, пожалуйста, прежде, чем разместить буренок по комнатам, позвони мне.
– Я пыталась с тобой соединиться, – воскликнула я, – да телефон сообщал, что он вне зоны действия сети.
– К сожалению, там проблемы со связью, – смутился муж и повернулся к Лукину. – У вас есть какое-то объяснение тому, что произошло?
Иван Васильевич вернул чашку на столик.
– Думаю, да. Придется вспомнить события прошлых лет. В самом начале двухтысячных в Москве неожиданно появился бандит по кличке Дед Яга. Я тогда был совсем зеленый, только начал работать, и повезло мне попасть в отдел к Павлу Петровичу Рюмину. Вы, наверное, о нем не слышали.
– Нет, – ответила я.
– Я когда-то дружил с Никитой Лавровым, – вдруг произнес Роман, – учились в одном классе, Кит всегда хотел очистить мир от грязи. После школы пошел по милицейской линии, очень гордился, что принадлежит к «Павликам».
– Да, нас так называли, – заулыбался гость, – «Павлики». Петрович дрессировал молодежь нещадно. Мог оплеуху отвесить. Но никто не протестовал, понимали: по подвигу и награда. Хорошо помню, как он созвал всех сотрудников на совещание. Редкое мероприятие. Обычно составляется группа, каждая занимается своим делом. А тут все в кабинет к Петровичу набились, он встал и толкнул речь.
– Ну, монстры сыска и салаги, возникла большая забота. У нас орудует Дед Яга. Кто он, понятия не имею. Побалакайте со своими людьми, дерните каждого стукача, даже тех, кто на дворничиху доносит за то, что она тырит детские коляски у подъездов. Шевельните каждого. Нужна информация об этом Яге. Любая. Вранье, не вранье, потом разберемся. Тащите полные ведра, затем выловим, что в них плещется.
Я на тот момент меньше года на службе, хожу с открытым ртом, ловлю каждое слово Петровича, он мой гуру, маяк, пример. Ваня – фанат Рюмина, готов за него в огонь, воду и в выгребную яму прыгнуть.
После совещания начальник велел остаться троим: Евгению Воробьеву, Гене Бузову и мне. Женьке Петрович вломил за роман с девчонкой из архива, пообещал ему оторвать все, с помощью чего тот своей супруге изменяет. И выгнал потом Воробьева. Генке влетело за плохое описание места происшествия. Петрович ему пригрозил:
– За то, что поленился, следовало тебя сразу тряпкой гнать, но на первый раз предупреждение. Второго снисхождения не жди, мигом отправлю к чертовой матери, скорым поездом. С тобой, Ванька, особый разговор, устраивайся поудобней. Нагадил ты сполна, ща это дерьмо жрать станешь.