Новый год в драконьем замке

– Пойдёмте к вам, – сказал Гирзел, берясь за ручку нашей двери, – нечего в коридоре торчать.

Мы зашли в гостиную следом за ним. Чешуйчатый сразу вальяжно расположился на одном из диванов. Мы тоже сели — на другой.

– Да, Хонор сын драконицы и нага, – сам продолжил тему он. – Они неженаты, но до недавнего времени жили вместе, причём душа в душу. И, в общем-то, всё было хорошо. Хонор обожал родителей. Происхождением бастарда ему, поверьте, никто в замке не тыкал — ни взрослые, ни дети. В личную жизнь других у нас вообще никто не лезет. Тем более про связь Лизамны с Хитасом все знали давным-давно. Не то чтобы прямо одобряли, но относились, можно даже сказать, с пониманием.

Короче говоря, ничто не предвещало. Только в один «прекрасный» день кто-то хорошенько промыл мальчишке мозги! По поводу презренных нагов, их грязной крови и всё в таком духе. С того момента Хонора как подменили. Он буквально возненавидел отца! А заодно и всех остальных нагов. В первую очередь, своих кузенов. Хитаса он с тех пор абсолютно ни во что не ставит, только хамит ему и огрызается. Мать с ним тоже не справляется. Да он и к ней теперь относится немногим лучше, чем к отцу. Без конца высказывает ей претензии за свою «неполноценную» кровь. Впрочем, на контакт не идёт больше вовсе ни с кем. Вот, единственное, хоть меня, как главу клана, побаивается.

– Так и вложил бы мальчишке мозги, пока ещё не поздно, – сказал Кирилл. – Объясни ему наконец, что ненавидеть отца за сам факт своего рождения — это попросту глупо.

– Хм, – хмыкнул Гирзел, раздражённо ухмыляясь. – Тебе много удалось ему вложить?! Про дружбу драконов с нагами, например?! – ухмылка стала откровенно ядовитой.

– Тогда я не знал сути проблемы, – невозмутимо заметил шеф. – К тому же драконы, похоже, с молоком матери впитывают презрение к остальным расам. Так что тебе, главному дракону, воспитывать подрастающее поколение было бы сподручней. Но, возможно, именно в этом и проблема — ты просто не можешь искренне утверждать, что наги — вовсе не грязь под ногами.

– Я не считаю, нагов грязью, – буркнул ящер.

– Но и равными вам — тоже, – Лисовский посмотрел на него с полной уверенностью в своей правоте.

И возражений действительно не последовало. Гирзел лишь недовольно насупился.

– Ладно, попытка — не пытка, – заключил шеф и, переведя на меня смеющийся взгляд, добавил: – Не правда ли, товарищ Берия?

Я невольно хихикнула.

– Что ещё за Берия? – опешил хмурый Гирзел.

– Это из анекдота про наших исторических личностей, – кратко пояснила ему. И наконец задала давно не дававший покоя вопрос: – Но кто же додумался до мерзости настроить Хонора против родного отца? Кто промыл ему мозги?!

Кирилл криво усмехнулся.

– Думаю, не ошибусь, если предположу... – он испытующе посмотрел на Гирзела.

Глава 25

Дракон зло скривился:

– Вряд ли ошибёшься. Хотя доподлинно сие неизвестно — сам Хонор на вопросы, кто тебе это внушил, заявляет, будто бы так говорят все драконы. Но, во-первых, я-то знаю, что ничего подобного другие не говорят, а во-вторых и в-главных, мальчишка так и сыплет выражениями моего папаши. Да и вообще таким презрением к родным можно было заразиться только от него! – он вновь болезненно скривился. – Кстати, о нём. Я хотел бы извиниться за его безобразное поведение. Конечно, если бы я только предполагал, что он может заявиться, не стал бы вовсе никого звать на завтрак. Пожрал бы, а вернее — проблевался, в одиночестве. Но, к сожалению, его выходы из лаборатории абсолютно непредсказуемы. По счастью, хотя бы случаются нечасто.

Я видела, что дракона опять начинает трясти, и чем дальше — тем сильнее.