Что ж, отлично, показательные выступления на горке себя оправдали. Хонор сделал уверенный шаг к сближению с отцом, и начало воссоединению семьи определённо было положено.
Мне очень захотелось сфотографировать на память всё семейство. Пейзаж ещё такой красивый, зимний.
– Чёрт, телефон! – вдруг стукнула мне в голову нехорошая мысль.
– Что телефон? – вскинул бровь Кирилл. – Неужели забыла, что он у Гирзела?
– То-то и оно, что у Гирзела. Если дракон оставил его в замке, хорошо. А если взял с собой? После его эффектных падений от мобилы мало что осталось!
– Гирзел! – окликнул дракона Кирилл таким тоном, каким обычно подзывают нашкодившего ребёнка.
Тот повернулся, недовольно хмуря брови.
– Где Ланин телефон?
Ящер машинально похлопал себя по карманам — каждый хлопок отдавался в моей голове, как тревожный набат.
– Он в моих покоях, – сказал Гирзел. – После обеда хотел вернуть.
– Не наигрался ещё? – я иронично вскинула бровь.
Дракон молчал несколько секунд.
– Да коснулся чего-то, и игрушка исчезла. В общем, больше я её так и не нашёл, – наконец поведал он.
– А спросить не у кого, да? – последовала ироничная реплика теперь уже от Лисовского.
Я незаметно пихнула Кирилла локтем в бок, мол, не продолжай, ему и так тошно. На что тот ответил взглядом: «Не ты ли всё это начала?».
Но тут мне стало не до телефона — потому что буквально окатило чьей-то ненавистью. Посмотрела наверх, безошибочно определив, откуда исходил прямо-таки осязаемый негатив. В окне второго этажа стоял Вазлисар. В глазах дракона полыхала такая ледяная ярость, что удивительно, как это стекло перед ним не замёрзло.
В данный момент он, правда, смотрел на маленького нага, но легче с того не было.
– Всё, теперь нам точно конец! – прошептала я.
Кирилл ободряюще сжал мою руку — на пышущего злобой ящера он тоже обратил внимание.
Впрочем, заметили его не только мы — уже почти все задирали головы на то окно.