Спать! — рявкнула и ему, и мелким паразитам. Закрыла глаза.
Ощутила какое-то движение на другой половине кровати, и тут...
– Спокойной ночи, – мой рот накрыли мягкие губы.
В единый миг Лисовский придавил меня к матрасу всем весом.
Кажется, всё — отбрыкалась... Тем более что из одежды на оборотне был лишь костюм Адама — это я сразу поняла, невольно проведя ладонями по его бокам.
От волнения чуть не остановилось сердце. Мурашки так вообще попадали в обморок. Правда, тут же очнулись и заметались по телу в безумном танце.
Неужели сейчас... Неужели...
Ладони продолжали хаотично оглаживать бёдра Кирилла. Убедившись, что никакой материи там нет, теперь они просто наслаждались силой и твёрдостью мужского тела.
– Лана... – опалил он меня раскалённым дыханием.
Всего четыре буквы, а я от них чуть в пепел не превратилась.
Чёртова темнота! Мне так хотелось сейчас видеть черты его лица, видеть, как он на меня смотрит, как двигаются его губы, когда с них слетает моё имя.
Обвила мужчину ногами, словно боялась, что он вновь передумает и откатится спать, а руки принялись жадно изучать его торс, такой сильный, такой рельефный, такой горячий.
Кирилл глухо то ли застонал, то ли зарычал.
Лицо накрыл шквал жарких поцелуев. Иногда ловила его губы — они некоторое время терзали мои, а затем пускались в новое странствие. Потом как бы невзначай перебрались на шею, прошлись до уха. Едва чувственное касание тронуло мочку, меня затрясло мелкой дрожью.
– Ки-и-ир! – простонала, не в состоянии больше терпеть сладкую пытку.
В ответ мне вздёрнули ночнушку до подбородка — я с радостью помогла, чуть выгнувшись. А ещё через мгновение ненужная ткань отлетела куда-то во тьму спальни.
Нет, тогда, у окна это было ещё не слияние. Слияние — вот оно! Полное растворение друг в друге. Я ощущала каждый его мускул, каждый изгиб, и задыхалась от мысли, что и он так же чувствует весь мой рельеф.
Ждать главного блюда больше не было никаких сил. Пора действовать самой! Взялась рукой за каменное, до невозможности раскалённое естество и направила его на исходную позицию.
Однако Лисовский оказался изощрённым садистом — входить не спешил, вместо этого обрушил ураган ласк на мою грудь.
И лишь спустя минут пять... когда мы с мурашками уже были на грани помешательства,