– Но за Зошера никто не проголосует, – уверенно возразил дракон.
– Даже если его поддержит вся учёная семёрка? – Лисовский многозначительно посмотрел на него.
И ящер нахмурился:
– Хм. Чего-чего, а речи толкать папаша умеет — не только истерики закатывать и сыпать оскорблениями. Хотя уж в мой адрес — если действительно задумал сместить — он точно выльет не одно бочку дерьма. И Ланино похищение припомнит, и проигрыш тебе... – дракон обхватил голову руками. Очевидно, уже во всех красках представил, как будет выглядеть тот Совет.
Даже враз заметно побледнел.
– Гирзел, – Джита заботливо тронула его за предплечье, – вернись, пожалуйста, в кровать. Что-то ты совсем плохо выглядишь.
– Да, Гирзел, иди-ка ложись, – поддержал её Кирилл. – Размышлять о кознях Вазлисара можно и лёжа в постели. Всё, что хотел, я тебе уже сказал.
Дракон кивнул:
– Ладно. Спокойной вам ночи.
Поднявшись из-за стола, он, пошатываясь, двинулся к двери. Джита поспешила подставить ему плечо. Очевидно, всерьёз опасалась, что бедняга может не удержаться на ногах.
– Пожалуй, я вас провожу, – решил Лисовский. – Обопрись-ка меня, – сказал он дракону, пристраиваясь к нему с другой стороны.
Тот возражать не стал.
Вернулся оборотень лишь минут через двадцать.
– Что, ему совсем плохо? – с беспокойством спросила я.
– Да, рановато он с постели вскочил. Всё-таки хорошо я его офигачил. Но мне было нужно, чтобы он вырубился. Ничего, оклемается, – подмигнул Кир. – Я его немножко подпитал. Дальше Джита сама справится. Пойдём-ка тоже спать.
Меня сжали в объятиях, ясно намекающих, что
Конечно же, я двинулась в спальню без малейших возражений. Мурашки уже завозились в предвкушении
Правда, по пути я вспомнила:
– А про шастанья Вазлисара с мамашей по подземелью мы Гирзелу так и не рассказали.
– Я решил пощадить его самолюбие, – ответил Кирилл, стаскивая с меня свитер. – Хватит с него всего остального. Добивать тем, что и его сигналка ни на что не годится, совершенно ни к чему. Её ведь всё равно заменили.