Речной бог

Мне хотелось утаить от двух чистых сердец истинную причину своего появления, и любящая улыбка на моем лице скрыла чувство вины.

– Встань на колени с нами рядом! – приказала Лостра. – Здесь ты услышишь каждое слово, которое мы скажем друг другу. Ты будешь нашим свидетелем перед Хапи и всеми богами Египта! – Она заставила меня опуститься на пол, а затем они с Таном снова встали на колени перед богиней и взялись за руки, глядя друг другу в глаза.

Лостра заговорила первой.

– Ты мое солнце, – прошептала она. – Мир мой темен без тебя.

– Ты – Нил моего сердца, – тихо произнес Тан. – Воды твоей любви питают мою душу.

– Ты муж мой в этом мире и во всех последующих мирах.

– Ты жена моя, и я обещаю тебе свою любовь. Я клянусь тебе в этом дыханием Гора, – четко и ясно проговорил Тан. Его голос эхом прокатился по каменному залу.

– Я принимаю твое обещание и возвращаю его тебе стократно! – воскликнула Лостра. – Никто не сможет встать между нами, ничто не сможет разлучить нас. Мы соединились навеки.

Она подставила ему свое лицо, и он поцеловал ее долгим и глубоким поцелуем. Как я понял, это был первый поцелуй влюбленной парочки. Они оказали мне честь, позволив присутствовать при столь сокровенном событии.

Когда они обнялись, легкий порыв ветра с лагуны промчался по залу храма, и огоньки пламени замигали на факелах. На мгновение лица двух влюбленных расплылись перед моими глазами, а изображение богини задрожало и зашевелилось. Ветер прекратился так же быстро, как и возник, и только шорох между огромными каменными колоннами прозвучал далеким язвительным смехом богов, и я содрогнулся в суеверном страхе.

Опасно дразнить богов чрезмерными просьбами, а Лостра просила о невозможном. Многие годы я ожидал этого момента. Я боялся его, как дня своей смерти. Обет, данный Таном и Лострой, нельзя будет выполнить. Как бы серьезно они ни отнеслись к нему, они не смогут выполнить его. Сердце мое разрывалось от боли, когда они наконец прервали поцелуй и повернулись ко мне.

– Почему ты так печален, Таита? – спросила Лостра с сияющим от счастья лицом. – Радуйся вместе со мной, ведь это самый счастливый день в моей жизни!

Я заставил себя улыбнуться, но не смог произнести ни слова сочувствия или радости, хотя любил этих двух людей больше всего на свете. Я застыл на коленях с идиотской улыбкой на лице и отчаянием в сердце.

Потом Тан поднял меня на ноги и обнял.

– Ты поговоришь с вельможей Интефом от моего имени, правда? – спросил он, сжимая меня в объятиях.

– Поговоришь, Таита? – присоединилась к его просьбе Лостра. – Отец послушает тебя. Только ты можешь сделать это для нас. Ты ведь не подведешь нас, Таита? Ты еще ни разу не подвел меня. Ты сделаешь это, правда?

Что я мог сказать им? Правду я сказать не мог – это было бы слишком жестоко. Я был не в силах произнести слова, которые отравили бы эту милую, только что расцветшую любовь. Они ждали ответа, думали, что я порадуюсь за них и пообещаю им помощь и поддержку, но я онемел, и рот мой скривился, будто я попробовал незрелого граната.

– Что с тобой, Таита? – Счастье погасло на лице моей госпожи. – Почему ты не радуешься вместе с нами?

– Вы знаете, как я люблю вас обоих, но…

– «Но»?.. Какое «но», Таита? – Лостра потребовала объяснений. – Почему ты говоришь мне «но» и делаешь ужасное лицо в самый счастливый день моей жизни? – Она начинала злиться, губки ее надулись, и слезы появились в уголках ее глаз. – Разве ты не хочешь помочь нам? Так вот чего стоят обещания, которыми ты осыпа́л меня все эти годы? – Она подошла и посмотрела на меня снизу вверх.