Речной бог

Я поднялся на борт передовой ладьи с вельможей Кратом. Мы снялись с якоря и пошли по течению. Гребцы на скамейках разделись до набедренных повязок и не отрываясь смотрели на Крата, стоявшего на высокой кормовой надстройке и сжимавшего в огромных медведеподобных лапах рулевое весло.

На носу ладьи две команды моряков стояли с тяжелыми веслами наготове, чтобы под руководством царя отталкиваться от скал. Я разложил рядом с Кратом на палубе карту порога и приготовился показывать повороты и изгибы фарватера. В этой карте не было необходимости, потому что я прекрасно помнил каждую линию на ней. Кроме того, я поставил надежных людей по краям ущелья и на островках посреди реки. Они будут показывать флажками, когда нужно поворачивать.

Течение ускорялось, я оглянулся в последний раз и увидел, как остальные ладьи нашей флотилии выстроились в кильватерную колонну и приготовились последовать за нами через порог. Когда я снова посмотрел вперед, то вдруг почувствовал, что живот у меня скрутило, как будто кто-то схватил мои кишки в кулак, и мне пришлось с усилием сжать ягодицы. Ущелье впереди нас дымилось на солнце, как врата ада.

С обманчивой медлительностью мы набирали ход вместе со струей воды. Гребцы едва касались воды веслами, чтобы направлять нос ладьи по течению. Мы шли ровно и мягко, словно стояли на месте. Только взглянув на берега, несущиеся мимо нас, я понял, с какой скоростью мы мчимся вперед. Прямо по носу поднимались скалистые врата ущелья. Тем не менее, только взглянув на ухмыляющуюся рожу Крата, я понял, насколько опасно наше предприятие. Такая ухмылка появлялась у него на лице тогда, когда смерть костлявым пальцем манила его за собой.

– Давайте, разбойники! – крикнул он гребцам. – Сегодня ваши матери будут гордиться вами. А если нет, у бальзамировщиков прибавится работы.

Три острова разрезали течение реки на узкие протоки.

– Возьми левее и правь на синий крест, – объяснил я Крату, стараясь говорить спокойно, и тут же почувствовал, как палуба наклонилась под моими ногами. Я вцепился в борт ладьи.

Мы понеслись вниз по стремительной струе, и нос ладьи ужасно накренился. Мне почудилось, будто мы уже потеряли управление, и я стал ждать страшного треска ломающейся палубы. Казалось, доски вот-вот разойдутся под моими ногами. Потом нос выпрямился, и синий крест возник перед нами на отвесной каменной скале.

– Круто бери вправо, как только поравняешься с флагом! – заверещал я и заметил человека на острове посредине реки, который сигналил нам флажками.

Крат круто повернул рулевое весло и закричал гребцам:

– Правая сторона – назад, левая – вперед!

Палуба резко накренилась, и мы вошли в поворот. Отвесная скала пронеслась мимо. Теперь мы мчались со скоростью галопирующей лошади. Еще один поворот, и мы увидели первую стремнину. Черные скалы встали впереди, вода горбом поднималась между ними. Поверхность воды повторяла форму каменистого дна, огромные стоячие волны пенились на нашем пути. За подводными камнями неожиданно открывались гладкие ровные протоки. Здесь воду закручивало вокруг подводных камней, и она взрывалась, поднимая в воздух белый шлейф пены, сквозь который скалы рычали на нас, обнажив черные клыки. У меня засосало под ложечкой, когда мы перепрыгнули через уступ и понеслись вниз по наклонному потоку. В конце перепада мы закружились, как стебелек травы в водовороте.

– Левая – вперед! – рычал Крат. – Вперед, пока яйца не лопнут!

Ладья выровнялась и вошла в следующий просвет между скалами. Белая пена брызнула на палубу и залила мне глаза. Вода шипела за бортом, устремляясь вместе с нами вниз по узкой стремнине, а стоячие волны у берега поднимались выше кормовой надстройки.

– Клянусь запаршивевшим брюхом Сета! Я не веселился так с тех пор, как впервые опрокинул чашу пива! – хохотал Крат.

Скала бросилась на нас, как раненый слон.

Мы коснулись ее, и камни заскрипели по нашему днищу. Палуба задрожала под нашими ногами. От страха я потерял дар речи. Потом моряки Мемнона оттолкнули ладью от скалы, и мы помчались дальше.

Сзади я услышал оглушительный треск: одна из ладей налетела на скалу. Я не посмел оглядываться, выбирая путь по следующему проходу, но скоро обломки ладьи и головы тонущих усеяли поверхность воды. Они кричали нам что-то, но вода уносила их и била о скалы, а мы не могли спасти их. Смерть наступала нам на пятки, и мы мчались вперед, вдыхая ее запах.

За этот час я прожил сотню жизней и умер в каждой из них. Наконец нас выбросило из порога в главное русло. Из двадцати трех боевых ладей, вошедших в ущелье, только восемнадцать вышло вслед за нами. Остальные разбило в щепки, и трупы утонувших моряков плыли рядом с нами в серой воде Нила.

У нас не было времени праздновать спасение. Прямо перед нами лежал остров Элефантина, а на обоих берегах реки сверкали знакомые стены дворцов и храмов родного города.