– Я бы и сам Яну не узнал, если бы вдруг случайно на улице встретил, – признался отец, проигнорировав извинения официанта.
– Я понимаю, что ты гуманитарий, но тринадцать плюс одиннадцать, это же не сложно, – пошутила я, чтобы скрыть своё смущение.
Мы сели за отдалённый столик с диванами и сделали заказ.
– Расскажи мне про себя, я когда пытался тебя представить, то был уверен, что ты в окружении детей, ты ведь в педагогическом училась? – спросил он, когда официант ушёл.
– Да, я работала в школе два года, но мои мечты разбились о жёсткую реальность, я оказалась слишком мягкая, для того, чтобы чему-то научить детей, – ответила я с усмешкой. – Детей нужно держать в ежовых рукавицах, учили меня учителя со стажем, а я так не хочу, – добавила я.
– Поэтому ты решила стать няней? – с улыбкой спросил папа.
– Я решила попробовать, – уточнила я.
– Никита говорит, что у тебя здорово получается, – я догадывалась, что они разговаривали обо мне, поэтому не очень удивилась.
– Просто Соня исключительный ребёнок, что с ней может не получиться, – улыбаясь ответила я, вспомнив о Соне.
– Её отец другого мнения, говорит, что до тебя, его дочери не одна няня не нравилась, – возразил он.
Нам принесли заказ.
– Теперь ты знаешь, какая я вся замечательная, – с сарказмом сказала я, пододвигая свои блюда. – Как там мой братишка поживает? – спросила я, не скрывая своего любопытства.
– Богдан ужасный непоседа, всё время прыгает, скачет, он даже с лестницы спускается, строго по перилам, – пожаловался с улыбкой отец.
– Это нормально, вообще-то, – вступилась я за брата, тоже с улыбкой.
– Я перед тем, как сюда идти, позвонил Полине и она взяла с меня обещание, что я позову тебя к нам в гости на выходные, – для меня это был шанс узнать про их таинственный разговор, который так повлиял на Никиту.
– Я-то совсем не против, но Соню нужно отпросить у отца, – предупредила я.
– Ну если ты с Соней собираешься ехать, то это ещё лучше, они с богданом играть будут, – обрадовался он.
Вернувшись домой, я сидела на кухне и думала о папе, вдруг услышала, как входная дверь открылась, от неожиданности, сердце участило свои удары.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила я, Никита медленно поднял на меня глаза, не успев разуться.
– Смотря что ты хочешь услышать? – задал он сам вопрос, увиливая от ответа.