— Именно так.
— Но кому-то в таком случае все равно умереть придется, — мрачно заметил мелкий.
— Не совсем, — я вертела эту мысль так и эдак весь день, так что мне было что сказать. — Там, где в книге описываются пустые деревни, вообще ничего делать не нужно. Достаточно переселить жителей подальше. И кто знает, отчего деревня опустела?
— Резонно, — кивнул Леша. — А там, где про трупы… Если сильно постараться, найти несколько десятков тел, не проблема.
— А если поджечь деревню, так можно сделать вид, что остальные в огне погибли, — подхватила я.
— Хорошо, мне нравится, — сверкнул улыбкой Леша и протянул ко мне раскрытую ладонь.
Я с чистой совестью отбила «пять». А потом с сожалением вздохнула:
— Конечно, это все обычная теория, которую никак не подтвердить на практике. Главный герой мертв, без него весь дальнейший сюжет просто не имеет смысла. Эй, Леш, — позвала я.
— Что? — лениво посмотрел на меня он.
— Ты случайно в своих книгах никаких воскрешений не придумал? Нам здесь очень бы пригодилось.
— Воскрешений не было, — хмыкнул тот. — Исключительно поднятие нежитью. Но даже если бы я мог это здесь провернуть, священный жрец лич — как-то перебор.
Мы дружно рассмеялись.
— Воскрешение, — вдруг тихо проговорил Тоша. — Воскрешение… Хм…
— Что такое? — заинтересованно опустила я голову.
— Я думаю, что это может помочь, — он решительно посмотрел на меня. — В смысле воскрешение. Героя убили, но мы можем его воскресить!
Мы с Лешей дружно посмотрели на него с искренней жалостью.
Вера детей в чудеса временами была запредельной. Реальная же жизнь подчинялась строгим правилам, даже если она проходила в фентезийном мире. Если автор не прописал возможность вернуться к жизни в своей истории, хоть убейся, а ничего не сделаешь.
— Я серьезно! — насупился Тоша.
— Тош, — тяжело вздохнула я. — Я прочитала «Легенды Приграничья» от корки до корки три раза. Не было там ни слова о возможности воскрешения!
— Подтверждаю, — кивнул Леша. — Я, конечно, хоть и не собирался впрягаться в неблагодарную роль антагониста, но книжку добросовестно прочел. Не было в ней ни малейшего следа на любое воскрешение.