Местные служки мое «приготовьте лошадь господину эльфу» поняли неправильно, потому теперь я молча наблюдала, как сосредоточенный Шенар распрягает своего красавца. Дети леса не признавали никакую сбрую, предпочитая договариваться с ездовыми животными по — своему.
— Я вернусь через недели две, — зыркнул на меня эльф.
— Хорошо, — спокойно отозвалась я.
— Искренне надеюсь, что ты сдержишь слово, — сомнение в его голосе было почти осязаемым.
— Твое недоверие уже утомляет, — не решилась я врать ему в лицо.
— Хочешь сказать, оно необоснованно? — на этот раз он повернулся и посмотрел на меня прямо. — У вас столько секретов и недоговорок, что я…
— Наши секреты — это наши секреты, — я не стала дослушивать по пятому кругу его упреки. — Если тебе так неприятно, никто не просит возвращаться. В Сайтарсе безопасно, а у нас и без тебя есть чем здесь заняться.
Расчет был тонким. Мне нужно хотя бы вот так дать понять, что мы остаемся в городе, пусть это и не правда.
Сработало.
Шенар немного расслабился и с легкой насмешкой произнес:
— Как показала прошедшая ночь, вы умудряетесь найти неприятности даже в безопасном городе.
— Это совпадение, — вполне натурально поморщилась я. — Я всего лишь хотела помочь другу.
— Кто знает, какие еще друзья навестят вас? — хмыкнул Шенар и похлопал всхрапнувшего коня по крупу. — Могу я попросить хотя бы дождаться меня перед тем, как пойти спасать еще кого-то?
— Ты преувеличиваешь, — я закатила глаза. — Я планирую заняться поиском жилья и обустройством лаборатории. Мне точно будет не до спасений кого-либо.
— Очень надеюсь, — он внезапно оставил расседланную лошадь и подошел вплотную.
Я неосознанно сделала шаг назад. И напряглась, не зная, чего ожидать.
— У тебя полно тайн, но ты хороший человек, — вдруг тихо сказал эльф. — Без раздумий бросаться на помощь… На это способны далеко не все. Потому я и прошу не рисковать и дождаться меня. Позволь помочь тебе, — проникновенно добавил он, взяв меня за руку.
И, грациозно поклонившись, коснулся моих пальцев легким поцелуем.
Пока я хватала воздух онемевшими от изумления губами, коварный остроухий успел отойти. И, одарив меня напоследок светлой улыбкой, преобразившей строгое лицо, запрыгнул на спину лошади и направил ее к воротам.
Кричать ему вслед я не стала.