Лучше умереть

Я двинулся вперёд, пока не добрался до забора. Я остановился у подножия одного из столбов с установленной на нём камерой и поставил свой рюкзак на землю.

Парень продолжал идти по коридору. Ещё восемь шагов. Он открыл дверь Фентон и крикнул ей, чтобы она подошла и взяла трубку. Её голос раздался на линии ещё через минуту.

“- Ричер? Почему ты не спишь? Что случилось?”

“- Всё в порядке”, - сказал я.

“- Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Это очень важно. Через секунду я замолчу, но не отключу телефон. Мне нужно, чтобы ты продолжала говорить так, как будто у нас обычный разговор. Ты сможешь это сделать?”

“- Конечно. Но зачем?”

“- Не волнуйся. Скоро всё узнаешь.”

Глава 47

Я положил телефон в рюкзак и начал взбираться на столб. Его было легко схватить руками. Я мог бы просто держаться за забор там, где он был прикреплен с обеих сторон. Но для моих ног это была совсем другая история. Ромбовидные промежутки в проволоке были недостаточно велики для моих ботинок. Мыски были слишком широкими. Я начал с правой, и моя нога соскользнула и шлёпнулась на землю. Я попробовал ещё раз, снова неудачно.

Затем я обнаружил, что если я надавлю на носок с особой силой и подниму ногу под крутым углом, то смогу почти заставить её прилипнуть. Я повторил процесс с левой ноги, поднял правую ногу, продолжил. Я не падал, но продвигался мучительно медленно. Драгоценные секунды ускользали. Я понятия не имел, как долго Фентон сможет продолжать эту уловку с телефоном. Но тогда, если я ошибся насчет парня, который принёс ей телефон, было бы уже слишком поздно.

Я продолжал карабкаться, пока моя грудь не оказалась на одном уровне с верхом забора. Мои икры горели от того, что я держал свой вес под таким странным углом. Я ухватился за проволоку левой рукой, а правой потянулся вверх. Я взялся за камеру и попытался повернуть её против часовой стрелки. Но она не двигалась, её намертво заклинило. Я крутанул сильнее, и моя правая нога соскользнула, а левая нога последовала за ней. В итоге я повис на левой руке. Я ухватился за забор правой рукой, засунул обе ноги обратно в щели, выпрямился. Снова взялся за камеру. И почувствовал, как она поддалась. Совсем чуть-чуть, но движение было.

Я не ослаблял давления. Камера сдвинулась на полсантиметра. С трудом, но я развернул её на двадцать градусов. Затем я медленно спустился вниз. Достал телефон, поднес его к уху и услышал голос Фентон. Она была на середине анекдота. Что-то связанное с её тетей, банкой мармелада и агентом ФБР. Я побежал влево, пока не оказался на полпути через участок забора. Положил рюкзак и телефон на землю и начал подниматься на следующий столб. Это было так же трудно, как и в первый раз. Моя правая нога дважды поскользнулась, прежде чем я добрался до вершины забора. Я схватился за камеру и повернул её. Эта двигалась легче. Я повернул её на двадцать градусов по часовой стрелке и спустился вниз. Вернулся назад, взял телефон и ничего не услышал. Только тишина.

Я положил телефон в карман и попытался уловить любой звук, доносящийся из здания. Может быть, этот парень раскусил игру Фентон. Может быть, он просто устал и забрал телефон, чтобы вернуться в постель. Но самый важный вопрос заключался в том, когда? Как давно он вернулся в свою комнату? Если он успел до того, как я закончил с камерами, вскоре послышались бы шаги и люди встали на позиции с автоматами. Затем включились бы прожекторы, вырисовывая мой силуэт на фоне пустыни, как мишень на стрельбище. Я присел на корточки, ноги напряглись, готовый бежать.

Ничего не произошло.

Я достал свой телефон и проверил, нет ли сообщений. Там не было ничего от Уоллворка.

Если я всё правильно рассчитал, то сейчас я должен был находиться в мёртвой зоне между камерами, которые я переместил. Если никто не наблюдал за мониторами, когда они поворачивались, то они не поймут, что теперь у них немного другой вид пустыни. Я присел на корточки и достал из рюкзака второй предмет от Уоллворка. Болторез. Я проделал квадрат в проволоке, чуть шире моих плеч.

Но сразу в него я не полез. Я лёг и осмотрел поверхность земли между внутренней и внешней секциями забора. Я хотел посмотреть, плоская ли она. Или на ней были какие-нибудь предательские бугорки. Дендонкер продавал противопехотные мины. Если бы он оставил немного себе, это было бы идеальным местом для их использования.

Вердикт был неутешительным - земля даже близко не была плоской. Но эти неровности могли быть естественными. Случайная работа ветра или дождя. Или следы от работы строительной бригады. Я достал из рюкзака третий предмет. Нож. Его лезвие было пятнадцать сантиметров длиной на два сантиметра шириной. Я воткнул наконечник в песчаную поверхность и выдвинул его перед собой. Медленно и осторожно. Я держал его как можно горизонтальнее, чтобы ни одна часть лезвия не находилась под землей более чем на сантиметр. Он ни с чем не соприкасался, поэтому я вытащил его и повторил процесс на пятнадцать сантиметров левее. А потом ещё левее.

Я продолжал до тех пор, пока не обследовал участок шириной в полметра, в безопасности которого я мог быть уверен. Я пополз вперёд, поставил колени на линию, проделанную моими пробными отверстиями, и прощупал область на пятнадцать сантиметров дальше.

Это была утомительная процедура. Я продвигался вперёд примерно на 30 сантиметров в минуту. Примерно в пятнадцать тысяч раз медленнее, чем когда я был в вертолёте. Я ожидал сообщения от Уоллворка в любую секунду. И я был полностью открыт на огороженной ничейной территории. Я был бы во власти любого, кто вышел на патрулирование. Единственным плюсом было то, что я не наткнулся ни на какие мины. Я уже начал думать, что перестраховываюсь. Я преодолел три метра, осталось ещё пятнадцать. Затем кончик моего ножа задел что-то твёрдое и металлическое. Я застыл, не дыша. Потянул нож назад. Первая секунда была самой опасной. Когда контакт был прерван. Если эта штука была миной.