Лучше умереть

“- Я так не думаю.”

Она пожала плечами.

“- Может быть, Майкл пытался ей что-то сказать. Например, чтобы она приняла меры предосторожности. Он любил загадочные послания. Он всегда оставлял их для меня. Честно говоря, я вообще их не понимала. Мне приходилось просить его объяснять.”

Презерватив в качестве предупреждения о необходимости принять меры предосторожности? Это было возможно. В том смысле, что это нельзя было однозначно исключить. Но это казалось маловероятным. И в качестве объяснения это казалось неправильным. Голос в глубине моего мозга не верил в это.

Глава 28

Я предположил, что администратор в стоптанных сапогах не был таким крепко спящим, каким он себя изображал.

Когда я добрался до фойе, его ног уже не было на стойке регистрации. Он больше не откидывался на спинку стула. Его вообще не было видно. Но двое других парней околачивались поблизости. Двое парней из прошлой ночи. Единственные двое, кто ещё мог ходить. На этот раз они ждали меня, это было ясно. Парень, который был за рулем, встал перед двойными входными дверями, которые были закрыты на ключ. Парень, которого я ударил рукояткой топора, крался в противоположном направлении. В итоге он преградил мне путь обратно в коридор. Ему не нужно было беспокоиться. У меня не было намерения отступать.

Мужчины были одеты в ту же одежду, что и раньше. Чёрные футболки, чёрные джинсы и чёрные армейские ботинки. Но теперь левая рука водителя была на перевязи. И у каждого из них был небольшой рюкзак, перекинутый через плечо. Оба рюкзака были сделаны из баллистического нейлона. Песочного цвета, потертые, видно, что активно используемые. В рюкзаках лежало что-то тяжёлое.

Водитель сказал: “- Ложись на пол лицом вниз. Руки за спину.”

Я спросил: “- Опять? Вы серьёзно?”

“- Ложись быстро. И без разговоров.”

Я не пошевелился.

“- Тебя уронили головой вниз в детстве? Потому что, честно говоря, я за тебя волнуюсь. Практически каждое существо на планете обладает способностью учиться на собственном опыте. Но ты, похоже, особенно тупой. Ты уже забыл, что случилось в прошлый раз? Тогда у тебя было три приятеля, которые должны были тебе помогать. Сегодня только один.”

“- О, мы учимся.”

Водитель кивнул. Другой парень сбросил рюкзак с плеча и вынул его содержимое. Респиратор на всё лицо. Он был черным, с покрытием из бутилкаучука: треугольные окуляры и круглый корпус фильтра, установленный с левой стороны. Это было похоже на полевую защитную маску М40. Такую, которую использовала армия США и корпус морской пехоты с 1990-х годов. Не самый новый дизайн в мире. Не самый удобный. Но эффективный. Парень натянул его через голову и затянул ремни.

Водитель зажал свой рюкзак между колен, открыл его и достал такую же маску. Он неловко надел её одной рукой, затем на мгновение замер. Это делало его похожим на огромное насекомое. Затем он достал ещё один предмет. Серебристый баллон размером с банку печеной фасоли, сверху на нём были кольцо и рычаг.

“- Ты когда-нибудь слышал о газе CS?”

Слова парня звучали приглушенно и металлически через голосовой излучатель на передней части маски.

Я не просто слышал о газе CS, я испытал его на себе. Много лет назад, в последний день учебного курса. Дюжину из нас заперли в комнате с инструктором. Инструктор поставил баллон с CS на металлический стол в центре помещения. Он вытащил из него чеку и подбросил в воздух. Он уже был в маске М17, которая использовалась в армии в те дни. Нам пришлось подождать, пока чека упадёт на землю. Затем у нас было двадцать секунд, чтобы надеть маски. Мы все сделали это. Эта часть упражнения была несложной. В отличии от следующей.

Нам нужно было снять маску и выкрикнуть своё имя, звание и номер. По очереди. И снова надеть маску мы могли только тогда, когда инструктор кивнёт. Это было действительно паршиво. Но было ещё хуже, если ты не нравился инструктору. Он притворялся, что не слышит тебя и заставлял повторить. Он заставил одного парня повторить всё это три раза. Между каждой попыткой он оставлял паузу, которая казалась нам часом. Бедняге, должно быть, показалось, что прошёл год. К тому времени, когда мы, пошатываясь, вышли на свежий воздух, его форма была вся мокрая от слёз, соплей и слюней. Он написал рапорт об увольнении в тот же день.