Мы с товарищами прошли на кухню. Собственно, товарищем я могла назвать только Катьку, а статус Ивана я определила бы как «необыкновенные изменения в последнюю минуту», что вполне соответствовало теме нашей сегодняшней встречи.
– Что у вас, девочки, сегодня на повестке дня? – пошутил Иван по поводу закуски.
Катька, помимо вина, принесла копченую колбасу, а у меня дома был хлеб и чай. С конфетами Ивана можно было устроить настоящий пир.
Подруга уселась на табуретку и начала зубами сдирать прозрачную пленку с горлышка бутылки водки. Красное сухое ее больше не интересовало.
Открутив наконец крышку, Катька наполнила водкой винный бокал и подняла его, готовая немедленно выпить. Я искала штопор, Иван распаковывал конфеты, с любопытством глядя на Катькино нетерпение.
– Ларис, проткни вилкой и не мучайся, – посоветовала мне подруга.
Именно протыкание и отколупывание пробок разными предметами было, на мой взгляд, особенно мучительным, поэтому я настойчиво рылась в ящике и нашла наконец штопор.
Иван откупорил вино, налил мне и праздник начался с традиционного «за знакомство». Для создания новогодней обстановки я выключила большой свет и включила гирлянду на елке, которая стояла прямо тут, на столе. Я очень люблю маленькие елочки, они создают уют и не мешаются на полу.
Между первой и второй мы завели разговор о настоящей и ненастоящей дружбе. Иван сказал, что согласно какому-то исследованию дружба между мужчинами и женщинами невозможна, потому что мужчины хотят восемьдесят процентов женщин. А это бОльшая часть тех, кто встречается им на пути. Оставшиеся двадцать процентов якобы не представляют никакого интереса. Катька слегка заплетающимся языком сказала, что некоторые верят в дружеский секс.
Тут меня бомбануло, и я заявила, что друг познается в беде, особенно если после дружеского секса случится дружеская беременность.
– С такими радикальными речами ты рискуешь оказаться в не представляющих интереса двадцати процентах, – захохотала Катька.
– Кто не рискует, тот не рискует! – я развернула конфету и поспешила засунуть ее в рот, чтобы не сболтнуть что-нибудь обидное.
Катька подняла второй бокал, демонстрируя нам кусочек колбасы, прилипший к рукаву ее красного платья. Я отцепила его от Катьки, положила обратно на хлеб и заметила, что подруга как-то немного осела, стала ниже ростом, и улыбка у нее добрая-добрая.
– Хорошо куляэм, а у меня электричка скоро, – мышцы Катькиного рта перестали справляться со звонкими согласными и слово «гуляем» получилось у нее немного по-кошачьи.
– А знаешь, Иван, что я тебе скажу? – Катька посмотрела на меня хитро прищурившись, приподнялась со стула и, придерживаясь одной рукой за стол, другой поманила Ивана к себе. – Поди сюда.
В этот момент я поняла, что дружбы нет никакой вообще, ни женской, ни мужской, ни межполовой, ни межпланетной. Хорошо, что сегодня тридцатое, а не тридцать первое, и мы провожаем старый год, а не встречаем новый. Нехорошо встречать Новый год в стрессе! Пить можно либо с теми, кто о тебе совершенно ничего не знает, либо с тем, кто нем, как рыба. Катька не дотягивала до рыбы, хотя и была рыбой по гороскопу. В ее пьяных глазах заиграла шалость, и мне это категорически не нравилось. Закрыв руками свои покрасневшие щеки, я прохрипела:
– Катька, молчи! – выскочила из-за стола и побежала в ванную.
Иван поймал упавшую со стола елочку, а Катька рванула за мной на полусогнутых ногах, унося на левой ноге гирлянду.
– Лариска, ты чего? Да не нужен мне твой мужик! – кричала Катька на всю квартиру. – Я только хотела сказать, что ты про него песню сочинила. Думала, споешь.
– Катя, для тебя мне ничего не жалко, – я показала пальцем на дверь ванной, имея в виду Ивана.
ebooksa