Родители уехали в обед тридцатого декабря, а я должна была приехать к ним утром тридцать первого. Никаких сложностей. Уверенности четырнадцатилетнего подростка с лихвой хватит на банду грабителей.
Общешкольный огонек прошел, на дискотеке попрыгали. Будильник на семь, морозное утро. Вокзал.
В пригородной кассе я купила билет, села в электричку и поняла, что не помню, на какой станции выходить – на третьей или три проехать, а потом выходить. Сотовых телефонов не было, название станции не знаю, билет брала до конечной. Кстати, инструкции на случай, если я прозеваю остановку, мне дали. Отец сказал совершенно четко:
– Проедешь остановку – на следующей не выходи. Доедешь до конца и будешь ждать нас.
Почему я не вышла в тамбур после второй остановки, чтобы просто выглянуть на третьей и убедиться, встречают ли меня здесь, не могу ответить до сих пор. Но теперь, когда подростки рассказывают мне о своих способностях принимать адекватные решения, я всегда вспоминаю лица моих родителей, проплывающие мимо меня.
В этот момент я встала, пошла в тамбур и вышла на следующей остановке, полная решительности дойти пешком назад. Думаете, я забыла про то, что нужно ехать до конечной? Ничего подобного! Тем не менее, я топала по одноколейке одна в лесу в сторону базы отдыха. «Вот уж не заблудишься, – думала я. – Я же совсем взрослая, подумаешь, пройти одну станцию!» Пару раз я пропускала поезда, отходила в сторону от железнодорожного полотна и проваливалась почти по пояс в снег.
Иду, вокруг красотища. Горы, сосны, замерзшая Юрюзань и тишина. Идти легко, а впереди тоннель. Длинный такой. Справа – скала. Слева – скала. Сверху снежок падает. Встала, стою. Страшно. Вспомнила, как бабушка в свое время учила падать на землю, если попадешь между составов, движущихся навстречу друг другу, чтобы потоком не затащило под поезд. Уж не знаю, правда ли там ветер такой силы, но решила, если поезд поедет, то упаду ближе к скале и точно выживу.
Пошла. Поезд не встретила. Зато вышла аккуратно к охраняемому мосту. Оказалось, режимный объект. Тетечка с ружьем стоит. Проход запрещен. Да, для всех. Мост длиннющий. На том конце тоже будка. Я, говорит, тебя сейчас пропущу, а на том конце тебя обратно вернут, да еще и мне попадет. Как я ее уговаривала! Применила все свое красноречие. Доказывала, что мне очень надо попасть на базу отдыха, а то придется идти до Кропачево, а это вообще неизвестно сколько по времени и успею ли дотемна, а родители сойдут с ума. Что удивительно, я – невероятная плакса, готовая разрыдаться над книгой, фильмом или обидными словами, в этой ситуации была собрана и не проронила ни слезинки. Тетечка махнула на меня рукой и пропустила.
На середине моста меня встретили родители. После того как моя физиономия проплыла мимо них, отец сказал маме:
– Пошли!
На ее робкие попытки возразить, что мы договорились, что я поеду до конечной, ответил только:
– Ты ее глаза видела? На следующей станции выйдет. Пошли.
Видимо, тоже был четырнадцатилетним.
Меня не ругали. Мы волшебно встретили Новый год. И он был по-настоящему чудесным.
Анфиса
vk.com/liliyayozh72
В кармане брюк Игоря Анатольевича неожиданно завибрировал телефон, заставив его замереть на несколько секунд. Он перестал жевать кусок жареного мяса и прислушался. Беззвучную вибрацию сменил траурный марш Шопена. Игорь Анатольевич тяжело вздохнул и, быстро пережевывая, полез в карман за телефоном.
На экране в очередной раз высветилась надпись: «Анфиса». Так звали кошку, чья хозяйка вот уже трое суток ни днем, ни ночью не давала покоя Игорю Анатольевичу – лучшему ветеринарному врачу небольшого городка N. И, что самое печальное, он так и не смог поставить диагноз Анфисе. На его высокопрофессиональный взгляд кошка была абсолютно здорова. Хозяйка же была уверена, что кошка при смерти.
За эти трое суток Игорь Анатольевич лично осматривал Анфису восемь раз под неумолкаемые причитания ее хозяйки – ухоженной пышногрудой блондинки лет пятидесяти.
ebooksa