Основная команда

Люк только что изложил миссию Эду, как только начал ее представлять. Он думал, что может получить небольшую обратную связь. Эта часть казалась возможной? Была ли зияющая дыра, которую он не замечал? Какое оружие они должны носить? Какое оборудование им было нужно?

Вместо этого он получил это: «Они называли меня Монстром».

Он полагал, что это был именно тот ответ, который ему был нужен. Этот человек был монстром. Если бы дело дошло до этого, он бы взялся за эту проблему с половиной плана и горстью ржавых гвоздей.

— Почему-то это меня не удивляет, — сказал Люк.

Эд покачал головой. Он и сам был в полусне. «Не из-за моего роста. Потому что я был таким злым. Я вырос в Креншоу, в Лос-Анджелесе. Четверо детей, я был самым старшим. Ближе всего к продуктовому магазину по соседству было место, где продавались спиртные напитки, лотерейные билеты, банки с супом и тунцом. Моя мама иногда не могла держать свет включенным.

— Я сказал, э-э-э. Этого не будет. Это неправильно, мы должны так жить, и я это исправлю. Я работал на углу в двенадцать, пытаясь получить эти деньги. К пятнадцати я бежал с худшими из худших, и я был хуже, чем они. В и из несовершеннолетних. Я ничего не чинил».

Эд тяжело вздохнул. «Десять из тех ночей я мог легко умереть. Люди сделали. В меня стреляли задолго до того, как я увидел Ирак, или Афганистан, или любое другое засекреченное место, в котором я якобы никогда не был».

Он прищурился и покачал головой. «Я предстал перед судьей, когда мне было семнадцать. Она сказала мне, что теперь меня могут судить как взрослого. Я мог видеть реальное время в тюрьме для больших мальчиков. Или я мог бы получить условный срок и присоединиться к армии Соединенных Штатов. До меня».

Он улыбнулся. «Что мне еще оставалось делать? Я присоеденился. Добрался до основного, там сержант по строевой подготовке, фамилия Брукс, сразу встал на меня. Мастер-сержант Натан Брукс. Я ему не нравился, и он решил, что сломает меня».

— Он? — сказал Люк. Ему было трудно представить себе подобное, но он уже не в первый раз слышал что-то подобное. — Он сломал тебя?

Эд рассмеялся. "Ах, да. Он сломал меня. Потом он снова сломал меня. И опять. Я никогда в жизни так сильно не ломался. Он видел, как я приближался за милю. Сделал мне свой личный проект. Он сказал: «Ты думаешь, что ты жесткий, негр? Ты не трудный. Ты еще даже не видел тяжелого. Но я покажу это тебе».

— Он был белым парнем? — сказал Люк.

Эд покачал головой. "Неа. В те дни, если бы белый человек назвал меня негром, я бы просто убил его. Он был домашним братом, откуда-то из Южной Каролины. Я не знаю. Он сломал меня прямо пополам. И когда он закончил, он снова собрал меня вместе, немного лучше, чем раньше. Теперь я был чем-то, с чем другие люди могли по крайней мере работать, из чего можно было что-то сделать».

Он помолчал. Самолет вздрогнул над полосой турбулентности.

«Я так и не нашел, как правильно отблагодарить этого парня».

Люк пожал плечами. «Ну, это еще не конец. Отправьте ему цветы. Карта Hallmark. Я не знаю."

Эд улыбнулся, но теперь это было задумчиво. "Он умер. Может год назад. Сорок три года. Он уже был на службе двадцать пять лет. Он мог уйти в отставку в любой момент. Судя по всему, вместо этого он пошел добровольцем в Ирак, и ему это дали. Он был в колонне, которая попала в засаду недалеко от Мосула. Я не знаю всех подробностей. Я видел это в «Звездах и полосах» . Оказывается, он был очень титулованным парнем. Я не знал этого о нем, когда он вгонял меня в землю. Он никогда не упоминал об этом».

Он сделал паузу. — И я никогда не говорил ему, что он для меня значит.

— Вероятно, он знал, — сказал Люк.

"Ага. Он, вероятно, сделал. Но я все равно должен был это сказать».