Правило параллельных

— Если не трудно, — в ответ она тоже послала ему теплую улыбку и только сейчас поняла, что слишком активно проявляет к нему нежные чувства.

Сейчас ей стоило свести на минимум улыбки, теплые слова и что-либо еще, что может ее выдать. Злата почему-то была уверена в том, что Гордею не составит труда распутать клубок ее тайн. Он с легкостью читал ее как раскрытую книгу, она была уверена в этом.

Где-то через десять минут в кабинет зашел Гордей с двумя чашками горячего чая в руках, а за ним следом топал Максим с огромной коробкой пиццы. Видимо парня припахали из-за того, то он точил лясы с той девушкой-администратором в рабочее время, подумала Злата, улыбаясь.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина, забирая коробку, аромат которой уже, казалось, пропитал весь кабинет.

— Я сейчас свой собственный язык проглочу, — призналась девушка, тем самым вызывая новую улыбку на его лице.

— Тоже не завтракала еще? — Злата помотала головой, уже загипнотизированная сочными салями на тонком тесте. — Тогда налетай.

Она больше не стала ждать и взяла первый горячий кусок пиццы, жадно тот откусывая. Сейчас было не до этикета и веселых глаз Гордея, который тоже не стал зря терять время и тоже принялся за очень поздний завтрак.

Примерно через пять минут, когда они уняли голод и снова принялись за дело, обсуждая рабочие процессы, в кабинет словно метеор влетел Максим, перепуганный до чертиков.

— Гордей! Там эта… — из-за тяжелого дыхания, парень не мог ничего толком сказать. — Девушка ваша! — наконец вымолвил он.

— Какая еще девушка? Нет у меня никого… — но мужчина сам себя одернул, стоило ему услышать такой знакомый писклявый голос.

Рита! Она снова пришла к нему на работу и именно в этот момент. И как только у нее получается так охотно за ним следовать по пятам и знать его местоположение, где бы он не был? Она словно собака-ищейка найдет кого угодно и вцепится своей жадной пастью в горло любому, кого она только пожелает. Да вот только Гордей не собирался быть жертвой, он был самым настоящим хищником, и сейчас ему стоило этой девушке дать понять, какое она сейчас занимает положение.

Злата тоже услышала знакомые истеричные нотки и от испуга встала со стула, чуть не опрокинув уже почти пустую кружку с чаем, который, слава Богу, уже остыл.

— Мне стоит уйти? — в панике спросила она, ища взглядом пути отступления, но те никак не находились — выход был один.

— Куда уйдешь с подводной лодки-то? — хотел съязвить Максим, но не получилось — он сам боялся бывшую Гордея, как слон мышей.

С каждой секундой голос девушки становился все громче и отчетливей, а это значит, что она была уже совсем близко.

Хоть Злата и не сделала ничего постыдного, но она не хотела стать инициатором разрыва отношений или, что еще хуже для нее, свидетелем их примирения. Она сделала несколько шагов в сторону двери, надеясь сбежать из кабинета раньше времени, но не успела. Кто-то так сильно толкнул дверь, что даже Максим пошатнулся и чуть не упал на пол. Злата успела увидеть лишь кожаные укороченные сапожки на шпильке перед тем, как кто-то вцепился в ее руку и дернул на себя. Только чудом или каким другим силам, она упала в объятия Гордея, а не на пол. Оперившись ладонями о его грудь, ей пришлось прилично задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, а те уже были слишком близко к ее лицу, как и его губы. Всего мимолетное мгновение, и ее слегка обветренных от мороза, но в то же время очень мягких и податливых губ коснулись горячие мужские.

Глава 11

Злата рассчитывала, как минимум на то, что ее спрячут под стол или за спину Гордею. Скажут, что она здесь лишь по работе и мужчина сам лично разберется в отношениях со своей бывшей девушкой, после чего уведет ее подальше от Златы во имя ее еще не вырванных с корнем волос.

Но нет, он выбрал иной путь.

В первый миг девушка не поняла, что именно только что произошло и старалась вообще не двигаться, боясь сделать только хуже, но через пару секунд все же ее мысли пришли в норму и она отчетливо почувствовала на своих губах твердые губы Гордея. Он не просто прикасался к ним, он на самом деле целовал! Раскрыл ее губы своим языком, жадно поглощал ее стоны, сначала удивленные, а уже потом удовлетворенные.