— Хочешь чего-нибудь вкусненького к чаю? — мягко спросил Гордей.
Он еще издалека заприметил свою любимую пекарню и не сдержался, остановился у обочины. Хотел хоть как-то поднять Злате настроение, задобрить, увидеть на ее лице искреннюю счастливую улыбку — он уже успел соскучиться по ней.
— Не хочется что-то… — и все тот же потухший взгляд в сторону прохожих.
Но Гордей был не из тех, кто, услышав отказ девушки, тут же сворачивает удочки. Поцеловал ее в щеку, вышел из машины и отправился в пекарню. Даже если она и правда не захочет их съесть, ему было плевать, испортятся пирожные или нет, главное, что он пытался хоть как-то вернуть Злате ее прежний настрой.
Уже почти выйдя из помещения, мужчину словно ударило током среди ясного неба. Да еще и дверь аптеки была всего лишь в метре от него… Он не спрашивал у Златы, выпила ли она ту самую таблетку, о которой говорила, не успел, а нагнетать и взваливать на ее плечи еще и эту проблему он не хотел.
— Я все равно купил те, что тебе нравятся больше всего, — увесистая картонная коробка оказалась на коленях Златы.
— Боже, сколько же их тут? Скажи, ты скупил всю кондитерскую, буквально за пять минут наградив их дневной выручкой?
Сейчас на ее лице было удивление и шок. Всяко лучше, чем грусть и апатия. Гордей был рад и этому. Это была его маленькая победа.
— Может быть. Я и себе парочку взял, — они снова оказались в плотном потоке машин.
— Чувствую, придется и мне пить с ними чай, а то ты в прошлый раз почти все съел в одиночку, — и ее лицо, наконец, озарила полуулыбка.
— Говорю же, я тот еще сладкоежка, — только вот его озорные глаза сейчас намекали на другой голод, и Злата тоже это понимала.
Глава 22
Как только они оказались дома у Гордея, Злата тут же пошла в душ. Ей хотелось как можно скорее смыть с себя усталость и противоречивые эмоции. Не думала она, что при встрече с отцом она так быстро выйдет из себя. Видимо боль и разочарование еще с самого детства преследовали ее, терзали и мучили, и только сегодня она выплеснула все на своего отца. Глупо было считать, что в ее трудном детстве виновата только она, нет. На самом деле он поступил очень подло, низко, оставил свою дочь и улетел в другую страну, где быстро нашел себе новую семью. Променял. Да, это слово лучше всего подходит в данной ситуации. Будь Злата на его месте, то никогда бы не бросила своего ребенка на произвол судьбы…
Да, он многого не знал о ее жизни с матерью, но и говорить девушка ему не стала лишь потому, что переживала и заботилась таким образом о нем. Но кто же позаботился о ней? Все время после развода родителей ей помогала только Женька. Это она не отходила от нее ни на шаг, это с ней она могла поделиться своими чувствами и переживаниями, только она знала, что тревожило Злату, и только она поддерживала ее в любых начинаниях. Главной ошибкой отца было то, что он считал, будто у Златы все хорошо и жизнь бьет ключом. Он думал, что, не интересуясь личной жизнью своей дочери, он таким образом проявляет к ней заботу? Как бы не так.
Многие говорят о материнском инстинкте, который родительница Златы утратила с годами, но что можно сказать о отцовском? Неужели его сердце ни разу не ёкало каждый раз, когда он вспоминал о ней? Когда ее в очередной раз избивал отчим, а мать просто смотрела на ее раны и ссадины через пальцы, он так же спал спокойно? Нет, она так не считала… Тогда к чему все обиды? Неужели мужчина думал, что она встретит его с распростертыми объятиями и ничего ему не припомнит? Кто-то скажет, что Злата повела себя не по-взрослому, но только согласится с этим человеком. Да, сегодня она наконец-то могла позволить своей обиде выйти наружу и не считала это чем-то ужасным. Такое следовало ожидать, учитывая то, что она пережила.
Раздумывая о смысле жизни, Злата не сразу заметила, как в душе оказался и сам Гордей. Мужчина медленно подошел к ней со спины, накрыл ее живот руками и притянул к своему торсу, впечатывая. Она даже чувствовала жестокие волоски на его теле, выступающие мышцы, и, что не мало важно, готовый ко всему твердый как камень член.
— Ты так долго моешься, — прохрипел он, обводя языком ее мочку уха, опускаясь к чувствительной коже на шее. — Скоро уже квакать начнешь.
— Ну, квакать я точно не стану, — пришлось наклонить голову, чтобы мужчине было комфортнее целовать ее шею. — А вот зазывать путников в свои сети, что делают сирены-искусительницы, точно начну.
— Один уже твой, милая, — его голос хрипел от возбуждения. — Только твой.
Злата знала, как поднять не только себе, но и своему мужчине настроение. Снова заняла провокационную позу, оперившись ладонями о прохладную, покрытую влагой плитку. От смены положения мужчина зашипел, а его член скользнул в такую сладкую и заманчивую щель между ягодицами. Водил им вверх-вниз, распаляя внутри Златы огонь, подготавливая ее.
ebooksa