Мурад. Любовь для бандита

Ставлю торт на стол, доставая мобильный. Руки предательски начинают дрожать. Милана не берёт трубку. Набираю её классной руководительнице. Та сообщает, что закончили около часа назад.

Ничего не понимаю. Куда она подевалась? Звоню подруге Милы, но так говорит, что они расстались на перекрёстке, как обычно, и она пошла домой. Бегом направляюсь к Светлане Михайловне, но и там её нет.

Догадки страшные начинают в голову приходить. Выхожу на улицу, следуя по дороге, по которой ходим обычно. Забегаю в парк, в котором гулять любим. Её нигде нет. Глаза начинает щипать, когда страшную безысходность чувствую. Куда пропала моя девочка?

Вдруг в голове воспоминания вспыхивают: «— Тут учится твоя псевдо-дочь. Ровно с восьми. Ты стараешься каждый день провожать её…». По спине мурашки пробегают. А если это дело рук дикаря…Он же говорил, что сделает так, что сама приду к нему… Неужели опустился до такого… Если он хоть пальцем тронул Милану, то убью его! Придушу гада собственными руками!

Вызываю такси, уже зная, куда поеду. Пока машина везет, беспрерывно набираю Милу, но по-прежнему слышу лишь гудки длинные. Когда моё отчаяние достигает крайней точки и готова завыть, слышу:

— Приехали.

Расплатившись с водителем, влетаю в бар. Там пусто и людей совсем нет. Не так, как тогда, во время боя, что яблоку было негде упасть. Слышу какие-то посвистывания и голоса, но мне плевать. Я помню дорогу, ведущую в его кабинет.

С силой толкаю дверь, видя, как он сидит на диване, копаясь в каких-то бумагах. Налетаю на него с кулаками.

— Отдай мою дочь, подонок!!! Я убью тебя!!! Убью!!!

Дикарь соскакивает и резко хватает меня за руки.

— Не надеялся так быстро тебя увидеть, пташка. По какому поводу ор подняла? — спрашивает спокойно.

С силой вырываюсь. Он не ожидает от меня такой силы и получает удар в лицо.

— Не прикидывайся! Где Милана?!

Дикарь сплёвывает кровь, ухмыляясь. Как же ненавижу его. Резко поворачивает голову в мою сторону и оказывается рядом в один шаг. Снова хватает меня, но уже сильнее. Чтобы точно не вырвалась. Дышать нечем, и я лишь хриплю.

— Пташка, мне твои истерики не нужны, — произносит спокойно.

Его размеренность лишь усугубляет моё состояние. Понимаю, что плачу, не в силах больше произнести ни слова. Дикарь отпускает меня, смотря нахмурившись.

— Ревёшь чего?

— Прошу, скажи, где моя дочь… я всё сделаю… умоляю… Где она?

Дикарь смотрит на меня, словно на ненормальную

— Не знаю, где твоя дочь! Не занимаюсь такими делами! Я, по-твоему, маньяк?!