— И? — возвращаю взгляд в его плен, и сердце почти останавливается, когда вижу, сколько там этого самого желания. Обжигающего. Пробирающегося под кожу. Задевающего струны души. Чего может хотеть миллионер?
Чуть не ляпнула «садист».
— Прямо сейчас — съесть одну маленькую, трясущуюся мышку, — без утайки говорит он.
Давид Маркович вдруг обхватывает мое запястье стальными пальцами, и я шумно выдыхаю.
Пытаюсь вырвать руку, но с его силой бороться бесполезно. От его прикосновения на коже почти ожог. Но и он ничто по сравнению с тем, когда он мои пальцы насильно заставляет обернуть зачехленный брюками огромный член.
Он и правда кажется почти дубиной. Каким твердым и большим он был.
«Хватит!» — кричу мысленно и отдергиваю руку. Сама не понимая, что делаю, даю ему пощечину.
Вся сжимаюсь в страхе, что мне прилетит в ответ, но Давид Маркович только ухмыляется, даже не дернувшись.
Что это за человек?!
— Мышка не хочет быть съеденной, — почти рычу, когда понимаю, что мстить он не намерен, и все-таки встаю сама. И теперь недолго, но смотрю на этого извращенца сверху вниз.
Ладонь все еще жжет, и я прижимаю ее к груди.
Он чуть кривит губы и ловко поднимается во весь свой немаленький рост.
Нависает, подавляет, проникает в самую суть, доставая на поверхность все то грязное, что я когда-то спрятала.
— Хочешь. Хочешь быть съеденной.
— Неправда, — шепот на грани.
— Проведем эксперимент?
Что? Меня парализует от его взгляда, что все ближе. Я, не двигаясь, зачарованно смотрю в его затемненное лицо.
И вдруг чувствую, как меня толкают чуть повыше груди, прямо в стену.
— Что вы…
— Замолчи.