Маша замотала головой.
— Да нет, зачем, уже ходили ведь… Лучше на что-нибудь другое, если уж соберёмся. Хотя, может, Юре интересно? Юра, ты видел «Призрака Оперы»?
— Конечно, — кивнул тот. — Действительно, уж если идти, то на что-нибудь другое.
— Почему? Тебе не понравилось? — зачастила Маша. — Как же так? А Володя говорил, что это ты посоветовал купить билеты именно на «Призрака»…
— Ну, я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Юра. Он зашагал вдоль выключенного фонтана, с любопытством заглядывая за парапет. — Ты ведь романтичная особа у нас, а? Тогда этот мюзикл как раз для таких, как ты.
Подойдя к нему ближе, Маша тоже заглянула в фонтан и фыркнула:
— Да, мюзикл же о любви, конечно, он романтичный, и мне он понравился! Правда, грустный…
Володе ничего не оставалось, кроме как тоже подойти к фонтану. Он посмотрел вниз и едва сдержался, чтобы не хмыкнуть: ничего интересного — лишь покрытая коркой льда грязноватая вода на дне. Но Юра, продолжая смотреть туда, спросил:
— Почему грустно?
— Ну, в конце ведь он исчез, Призрак-то, который Фантом, — объяснила Маша. — Вот и грустно! Он же умер? Или вроде того?
Юра сунул руки в карманы пальто и дёрнул плечами.
— Не знаю. Но концовка очень справедливая, я считаю. Ведь его любовь к Кристине была совершенно эгоистичной и неправильной: он любил её как музу, как… — Юра задумался. — Он не любил её как человека. Голос Кристины — это всего лишь инструмент для его произведений. И, зная, что она любит другого, Призрак всё равно пытался заполучить её манипуляциями и силой, он был готов даже навредить ей.
Маша замерла, очарованно глядя на Юру — даже рот приоткрыла.
— А я и не задумывалась о таком подтексте… — протянула она.
— А мне всегда казалось, что это всё лежит на поверхности. И я удивлялся, почему люди всё ещё считают это произведением о любви. Но это ведь лишь мой личный взгляд. Я вечно придираюсь к мелочам, если дело хоть косвенно связано с музыкой — работа такая.
— Эх, Конев, какой ты умный! — воскликнула Маша. И приподняла ворот плаща, укрываясь от очередного порыва ветра. — Но давайте, наверное, мальчики, по домам. Прав был Володя: я уже окоченела!
Володя с облегчением вздохнул — наконец-то нагулялись.
— Тебя домой подвезти? У меня машина на Рымарской припаркована.
Помня две прекрасные недели в Германии, Володя старался сделать так, чтобы каждая проведённая в Харькове минута тоже стала волшебной и вдохновляющей для Юры. Пусть Володя и не хотел сравнивать эти два отпуска, но всё равно сравнивал даже в мелочах. Например, его гостиная с камином была безусловно стильной, но не такой уютной, как Юрин кабинет — здесь было пусто и уныло. Голые деревья и жухлая трава за панорамным окном тоже радости не добавляли. Но Володя всё равно попытался воссоздать похожую атмосферу. Перед тем как отправиться готовить ужин, выключил свет, зажёг камин, и по дому заплясали отсветы огня.
Мокрый после душа, закутанный в Володин халат Юра заглянул через плечо в сковородку и скривился: