— Не понимаю… — Володя пристально посмотрел ему в глаза, но Юра опустил взгляд. — Юра, я не люблю недоговорок. Почему ты так упорно отказываешься её слушать?
— Слушать я не против, а вот рассказывать — не хочу. Понимаешь, я записывал этот диск до твоего приезда в Германию, и тогда я ещё не знал, что ты станешь так ревновать.
Ощущая, как тлеет в груди знакомое болезненное чувство, Володя догадался, в чём причина упорного Юриного молчания. Вернее, не в чем, а в ком.
— Опять Йонас… — тяжело выдохнул он.
— Опять, — кивнул Юра. — Я понимаю твои чувства. Можно подумать, будто вся моя жизнь вертелась вокруг него.
— Да, так подумать действительно можно, — ответил Володя. — Но ты правильно сказал: нельзя просто вычеркнуть из своей жизни человека, который был её частью шесть лет. Я тебя понимаю, у меня есть такой же Игорь, только, в отличие от тебя, я хотя бы прикладываю немало усилий, чтобы от него избавиться.
— Только не злись опять.
Но злости у Володи не было, только усталость. Ему надоело натыкаться на Йонаса почти в каждом разговоре. Казалось, что он не прошлое, а настоящее, что их не двое, а трое.
Проводя пальцами по Юриной коже, Володя размышлял, как избавиться от этого третьего лишнего, но не находил решения: ему недоставало знаний о Йонасе, чтобы вышвырнуть его из их жизни раз и навсегда. Если эти знания вообще могли хоть как-то помочь.
После минутного молчания Володя негромко попросил:
— Юра, расскажи мне о вас, и закроем наконец эту тему. Мы оба от неё устали.
Юра удивлённо вскинул брови.
— А хуже не будет?
Володя невесело хмыкнул:
— Хуже будет, только если я найду его в твоей постели.
— Ну уж нет, такого не случится никогда! — Юра рассмеялся. — Йонас давно в прошлом.
«Я бы так не сказал», — подумал Володя, но промолчал.
Юра устроился поудобнее в кресле, подтянул ногу к Володе, намекая, чтобы тот продолжал массаж.
— Нас познакомили общие друзья, — наконец начал Юра. — Йонас почему-то напоминал мне тебя. Но только внешне, — уточнил он. — Внутренне вы совершенно разные.
— И что? — перебил Володя агрессивнее, чем собрался. Ему не понравилась эта ремарка: Юра будто бы оправдывался перед ним.