Глаза опять защипало. Проклятые линзы!
Володя не глядя схватился за вентиль и крутанул его. Ледяная вода обожгла располосованную спину. По телу прошла волна боли. Он вскрикнул. Все его мысли обратились к боли и сосредоточились на ней. Но Володя не отступил, ждал, когда привыкнет. А когда привык, подкрутил вентиль горячей воды.
— Сука! Сука!!!
Почему Володя не подумал, что пианист может быть композитором и дирижером? Почему так зациклился на том, что этот человек не может быть Юрой? От чего защищался, от кого? От него? От музыки, от памяти о нем? От страха, что раз не пришел под иву десять лет назад, то… То что? И что с того, что он не пришел к иве тогда? Мало ли причин могло быть. Но теперь Юра здесь. Здесь! Он приехал. Вчера он был рядом, руку протяни — коснешься.
Трус! Чертов трус! Маша права — трус и идиот!
— Маша! — вспомнил он, вышел из душа, наскоро вытерся и бросился к телефону.
— Ну здравствуй, — иронично протянула Маша. — Явился…
— Где он, ты знаешь?
— Вчера был там, а сегодня — не знаю. Откуда мне знать?
— Ты же писала, что подойдешь к нему. Не подошла, что ли? — У Володи перехватило дыхание. Маша молчала, послышался только вздох досады. Володя взмолился: — Только не говори, что нет! Только не говори, что просто как угрозу написала!
— Бли-и-ин, — простонала она. — И что делать?
Володя осел на кровать, спрятал лицо в ладонях. Прохрипел:
— Это ты меня спрашиваешь?
— А кого ещё? Тебя, чудака на букву «м», который вчера как девчонка сбежал весь красный.
— Мне и без твоих комментариев хреново! Билет не выкинула? Что там написано? Может быть, что-нибудь про гастроли в другие города? Или адрес сайта — хоть что-нибудь?
— Сейчас поищу, — ответила она.
В трубке почти минуту слышалось только шуршание. Володя сидел на кровати в одном полотенце на бедрах и смотрел в окно. На лес, среди верхушек которого торчал ровный, как спица, флагшток. Много лет на нем не поднимали флаг лагеря, много лет никто не собирался под ним на площади, много лет там не звучали человеческие голоса. Уже давно один только ветер гулял среди тех руин.
И вдруг смелая, почти безумная мысль взбудоражила сознание — а вдруг Юра придет? Вдруг он приехал сюда не ради выступления, а чтобы найти под ивой их капсулу времени?
В ответ на первую мысль пришла вторая, болезненная — с чего Володя взял, что Юра приехал в Харьков ради него? Он ведь даже не знает о том, что Володя здесь живет…
— Ничего на этом дурацком билете нет, — прорычала Маша в трубку. — Дата, время, имя. Всё. Слушай, давай в филармонию позвоним, может, там подскажут что-нибудь?