Пастушок

– Хорошо, я всё объясню. Кто-то очень хочет мне доказать, что Бог существует. Поэтому за стеной, где никого нет, играет рояль. Но я не боюсь, потому что кто-то – добрый и щедрый. Он подарил мне пуговицу с уродливой двухголовой птичкой.

– Жалкий подарок, – набитым колбасой ртом злобно пробубнила Маринка, – и жалкое доказательство.

– Да, по поводу доказательства я согласна. Пускай предъявит другое.

– Твою отрезанную башку?

– Зачем ты так шутишь? – проныла Ленка, вставая на ноги, – вот возьму сейчас и уйду!

– Смирновка, ты лучше сядь, отдохни. Всё чисто. Спасибо.

Ленка, очень довольная похвалой, отправилась в ванную – вымыть руки, ведро и тряпку. Но на обратном пути она завернула в другую комнату, где ещё остался коньяк. Когда она вновь присоединилась к Ирке с Маринкой, последняя говорила, жуя второй бутерброд:

– Я в Бога не верю. Сказать тебе, по какой причине? Я не могу понять, как можно поверить в Бога! Физически не могу этого понять. Вот я в понедельник видела сон. Мне приснился Тишка.

– А это кто? – перебила Ирка. Ленка, усевшись с ногами в кресло, плачущим голосом объяснила:

– Это её ирландский терьер, который полтора года назад попал под машину.

– Да, да, он самый, – снова застрекотала Маринка, – он повторил моё приключение. Но ему повезло сильнее, он мучился только час. Так вот, в понедельник он мне приснился. Сон был такой. Стою на лесной дорожке, под ярким солнцем, и кричу: «Тишка, Тишка!» И Тишка вдруг появляется. И мы с ним бежим наперегонки по этой самой тропинке! Как я бежала! Так наяву ни один человек не может бежать. Со мной мчался Тишка – довольный, радостный. Его глаза сияли от счастья!

Маринка вдруг замолчала. Две её слушательницы думали, что она продолжит. Но она снова стала есть бутерброд и громко причмокивать. А потом начала облизывать свои пальчики, на которых остались крошки.

– Ну, и что дальше? – спросила Ирка.

– Дальше? Сон кончился. Я проснулась.

– И что ты этим хочешь сказать?

– А то, что это был рай. Я была в раю. Я до глубины души ощутила это всей своей кровью.

Ирка от удивления повернулась к Ленке. Но та зевала. И тогда Ирка спросила, опять взглянув на Маринку:

– Но если это был рай, что тебе мешает поверить в Бога?

– А то, что всё это было слишком чудесно и распрекрасно. Если за две минуты я чуть с ума не сошла от счастья, то как можно представить вечность, наполненную таким небывалым счастьем? Я допускаю боль, растянутую на вечность. Но такой блеск в глазах Тишки – нет! Это невозможно. Это обман.

– Почему обман? – удивилась Ленка, – в чём здесь обман? Тишка был весёлый! Помню, однажды мы с ним на рынок пошли – я, он, Юля, Оля …