Когда мы слышим: «Умер Джон с Седьмой авеню. Ну, тот чудак в коротком твидовом пальто…», мы пожимаем плечами и спокойно идем дальше. Когда мы слышим: «У твоей подруги умер дядя. Она тоскует…», нам становится чуточку горько.
Но все эти события, смерть и потери кажутся нам ужасно далекими. Кажется, что с нами точно не произойдет ничего подобного.
Это будет с кем-то, но не с нами. Мы будем жить всегда.
Но сейчас я услышала шокирующие слова о смерти моей мамы, это точно не что-то далекое.
Это то, что происходило прямо сейчас. То, что уже произошло.
Мартин обнял меня, прижав к себе.
Мы поехали в больницу.
Надежды не осталось. Мартин громко требовал, чтобы врачи сделали все возможное, но ему ответили, что уже пытались спасти маму, заставив сердце биться. Ее организм не выдержал еще одного кровоизлияния в мозг.
Отец отвел меня в сторону и усадил на диван. Мартин крепко сжал мои пальцы в своих огромных ладонях. Впервые я заметила, какие большие и широкие у него ладони.
Отец что-то говорил мне. Я слышала его слова, но не понимала их смысл. Я даже не плакала, мне просто было больно дышать. Я вдохнула и тут же подавилась воздухом. Тело трясло в судороге.
Моя жизнь на каждом вдохе опять и опять разбивалась на осколки, как та кружка с горячим шоколадом.
Мамочка…
– Кэс. Я не оставлю тебя, слышишь? Ни за что! – заверил меня Мартин. – Ты – моя дочь. Я позабочусь о тебе. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
Отец говорил и говорил.
А я знала, что моя жизнь никогда не будет прежней.
Мне стало так невыносимо стыдно, что я оставила свою маму и умчалась на вечеринку. Я бросила ее и потеряла возможность провести с ней еще немного времени.
Я вдруг поняла, сколько времени было потрачено зря, а можно было посвятить его маме, как она посвящала мне всю свою жизнь.
В больнице суетились врачи. Мартин о чем-то договаривался и звонил разным людям.
Я просто сидела неподвижно, как камень. Мне позволяли проститься с мамой, прежде чем увезти ее тело в морг. Я погладила ее холодные пальцы и прикоснулась губами к бледной коже впалых щек. Мамочку не вернут даже самые ласковые прикосновения и самые горькие сожаления.
Вдруг сразу вспомнились все обидные слова и недомолвки. Мне начало казаться, что это я довела маму до больного состояния. Я вполголоса начала просить у нее прощения за все.