— Ты спишь с ним? — отстраняется и заставляет посмотреть на него, подхватив пальцами за подбородок. Его взгляд безумный.
— Что? — я не понимаю, о чем он.
— Этот молодой, что с тобой весь вечер был. Ты с ним спишь? — хрипло звучит его голос.
Внутри вспыхивает ярость.
— Я тебя еще спрашивать должна, с кем мне спать? — зло шиплю ему в губы.
— Моя, — я слышу это и не верю своим ушам.
— Что? — усмехаюсь.
Он снова игнорирует меня и готов поцеловать, только я отклоняюсь, сильнее стараясь оттолкнуть его.
— Ни с кем, слышишь? Больше ни с кем, — говорит зло.
— Да пошел ты к черту! — выкрикиваю. — Да кто ты такой? Кто?
Он злится. Желваки ходят ходуном.
— Можно подумать, ты это время монахом был? Да мне плевать на тебя, ясно! — меня начинает трясти от злости, ярости.
Оскалился. Снова тянется ко мне.
— Были, трахал. Да вот все не то, — говорит так откровенно, что я не выдерживаю и, замахнувшись, бью его по лицу.
Голова чуть дернулась в сторону. Ладонь обожгло болью. Ее прижимаю к груди. Слезы наворачиваются на глазах.
— Я тебя ненавижу. Уходи. Я прошу тебя, уходи, — голос срывается на шепот.
Видимо, он пришел в себя, потому что смотрит на меня обескураженным взглядом. Выглядит подавленно. Отступает. А я больше не могу сдерживать подкатившую истерику и всхлипываю.
Он отходит к двери и замирает на доли секунд. В темноте прихожей я его не вижу. Но чувствую обжигающий взгляд. Слезаю с комода и сползаю на пол. Обнимаю колени и даю волю слезам. Лишь бы ушел.
До слуха доносится щелчок замка. Наконец, я одна в квартире.
Срываюсь в истерику, упав на пол, запутавшись в платье.