— Угу, Данила его зовут.
— Значит, ты военный, — делаю вывод.
— Угу.
— А можно спросить? — не знаю, как задать вопрос, спрашиваю, словно пытаюсь прощупать, можно ли мне лезть к нему. Задираю голову, чтобы посмотреть на него.
— Я так понимаю, от допроса мне не отвертеться? — усмехается и целует в кончик носа.
Мои губы сами растягиваются в улыбке.
— Спрашивай, а то сейчас рванешь от распирающего тебя любопытства, — отвечает мягко.
— Та комната, — сглатываю, замечая, как его улыбка погасла. — Она чья?
— Сестры. Маши.
— Это про нее ты говорил тогда?
— Да.
— А молодой парень, что в рамке с черной лентой. Матвей, кажется.
— Брат. Матвей средний. Машка младшая.
Замолкает.
А мне становится неудобно и грустно, что заставила его вспомнить.
— Мат был упрямым. Хотел служить. Мать меня ругала, что подал пример брату. Что не мог выбрать профессию поспокойнее, не отговорил его. Вот и пошел за мной. Погиб три года назад. Машка полгода назад умерла от передозировки, — вдруг начал рассказывать.
— А родители где? Живы? Чей это дом?
— Это дом деда с бабкой. Их уж давно нет в живых. А родители живут в области.
Я перевариваю полученную информацию.
— Ты говорил про какую-то бабу Дусю, — припоминаю этот момент.